Марина Серова - Месть за осиную талию

— Что еще за блажь в раненую голову пришла? — проворчал водитель. — У меня свое начальство. Куда заказывали, туда и повезу.

— Тогда тормози.

— Ладно, ладно, не кипятитесь. Сидите, доставлю по новому адресу. Подороже встанет, это уж как положено.

— С оплатой не обижу, — доставая кошелек, пообещала я.

На ближайшем перекрестке водитель развернулся и поехал в противоположную сторону. Я уже не следила за дорогой. В моей голове один к одному складывались кусочки головоломки. Недовольство деятельностью центра. Знакомство с жертвами, пусть не на короткой ноге, а вприглядку. Найденная в дачном поселке подвеска и возможность приобрести браслет. Знакомство с журналисткой. Она могла быть выбрана случайно. Но нет, Владлена тоже посещала центр. Преступник мог видеть ее там, а потом встретить у редакции. Похоже, ему фантастически везет: со Смелым Криком он вытянул беспроигрышный билет. В этом деле все соткано из везения.

Только в то, что он маньяк, как-то не верилось. Я чувствовала: у преступника должен быть личный мотив. Настолько личный, что он не побоялся совершить три убийства, покуситься на четвертую жертву, да еще и припугнуть меня. Должно быть что-то, что им движет. Выуживая из памяти все, что слышала от преступника, я пыталась сообразить, чем вызвана его ненависть к Елене. Тут вполне подходил мой вариант «несчастная любовь». Но любовь к кому? А что, если его возлюбленной была первая жертва? Правда, кое-что не сходится, но ведь я так и не поговорила с женихом Анастасии.

Стоп! По той легкости, с которой он ввел меня в заблуждение, когда я расспрашивала его о деятельности Елены, понятно, что преступник — виртуозный лжец. Тогда почему не предположить, что он обманывал и свою девушку? Значит, мне нужно описание внешности жениха Качаевой. Придется еще раз побеспокоить Игната Николаевича. Отыскав его номер в записной книжке телефона, я нажала кнопку вызова.

— Это снова Татьяна.

— Я понял, — коротко ответил Игнат Николаевич. — Новые вопросы?

— Всего один. Внешность жениха Насти.

— Хотите, чтобы я описал вам, как выглядит Валентин? — удивился Игнат Николаевич. — Это тоже для нужд вашей инициативной группы?

— Предположим, — уклонилась я от прямого ответа.

Больше Игнат Николаевич вопросов не задавал и дал четкое описание внешности Валентина. Я поблагодарила и прервала связь. Вот теперь все сходится. Все до последней детали. К капитану Виктору Петровичу Харитонову я приеду не с пустыми руками.

Я поднялась по ступеням шестого отделения полиции и обратилась к дежурному:

— Где мне найти капитана Харитонова?

— По какому вопросу?

— Он на месте?

— Допустим. Так по какому вы вопросу? — настаивал дежурный.

— Передайте капитану, что пришла Татьяна Иванова. У меня есть сведения о нападении на Алину Ганшину.

Дежурный изучил выражение моего лица и поднял трубку внутреннего телефона:

— Виктор Петрович, тут гражданка Иванова вас требует. Говорит, что имеет сведения по нападению на Ганшину. Пропустить? — Выслушав ответ, он вернул трубку на место. — Проходите. Кабинет номер три. Налево по коридору.

Я миновала турникет и прошла по коридору до указанного кабинета. Коротко постучав, открыла дверь. Капитан Харитонов сидел за столом и рылся в ворохе бумаг.

— Иванова? Присаживайтесь, я освобожусь через минуту.

Я села и стала терпеливо ждать, когда хозяин кабинета соизволит освободиться. Выудив из стопки бумаг нужный документ, Харитонов аккуратно вложил его в прозрачную папку, убрал папку в стол и воззрился на меня.

— Дежурный сказал, что вы располагаете сведениями, которые меня интересуют, — вежливо проговорил он. — Я весь внимание.

— Я знаю, кто напал на Алину, — без предисловий объявила я. — Более того, я могу назвать еще три жертвы, которым повезло меньше, чем Алине.

— То есть это серия нападений? — серьезно спросил Харитонов.

— Именно так. Фамилии других жертв вам наверняка известны.

— И кто же это?

— Анастасия Качаева, утонувшая в поселке «Возрождение». Зинаида Спицына, попавшая под колеса электрички. И Елена Рябухина, сброшенная с Нового моста, — перечислила я.

— Мне действительно знакомы эти фамилии, — кивнул Харитонов. — Но, насколько я знаю, все три смерти квалифицированы как несчастные случаи.

— Совершенно верно, только по делу Рябухиной предполагалось самоубийство, — согласилась я. — И тем не менее вы о них слышали. Сказать почему?

— Из-за шумихи, которую подняла пресса.