Оксана Евгеньева - Девочки не плачут

От внезапного открытия пот прошиб меня. Страх и отвращение к себе и к тому, что я это допустила. Сотворила с собой такое. Во имя любви не к себе. Этот сон стал отправной точкой. Я больше так не хочу.

Итак, я начала действовать. Первым делом я полезла в компьютер. И через пару часов узнала все про небольшие портативные камеры, которые можно установить дома и следить за всем происходящим. Я купила две штуки и прочитала в интернете, как и где лучше их спрятать. Я знала, что Паша не увидит и не найдет их. Он дома отдыхал, а не шарил и выискивал. Он не ждал от меня подлянки. Ведь я жертва с улыбкой на устах. Он потерял бдительность так вовремя для меня.

Вторым моим шагом было полное понимание, что я должна учиться себя защищать. Для этого мне необходимо привести себя в форму. Скорее внутренне, чем внешне. Ну и позаботиться о средствах защиты. Благо, сейчас есть разные варианты. Мне показалось, что шокер – мой инструмент. Но он стоил дорого. Очень дорого. Поэтому я начала откладывать деньги. Как мелкий воришка – то там сэкономлю, то там обману. Я раньше и представить себе не могла, что буду вести себя, как нерадивое дитя. Паша требовал отчеты обо всех моих тратах. Он просил прикреплять чеки и отчитываться по сдаче. Но он привык к тому, что я всегда честна. И перестал открывать холодильник для сверки. Что-то крупное скопить было сложно, но я все равно умудрилась.

Еще важнее было перестать бояться самого Паши. Именно страх – самый большой враг. Мне понадобилось не так много времени, чтобы осознать, что страх связывает меня по рукам и ногам в то время, когда муж издевается надо мной. Страх мешает защищаться. Боязнь, что я проиграю и сделаю хуже, что муж выйдет из себя и убьет меня. Страх, что у меня ничего не получится. И это был факт, с которым надо было что-то делать. Нельзя даже в мыслях допускать свой проигрыш. Но ведь легко сказать. А сделать – страшно.

Мне надо было почувствовать свою власть. Понять, что я могу хоть что-то сделать против него. Поэтому я пошла в аптеку, купила слабительный сбор для похудения удивительного действия. И приготовила мужу невероятно вкусный чай. Наши вечерние чаепития были в силе. И в этот раз я получала невероятное удовольствие. Еще и пирог испекла с мясом, как он любит. А ночью хихикала, закусывая подушку, когда он бегал в туалет каждые 15 минут, покрываясь испариной. Он даже подумать не мог, что это моих рук дело. Я разводила ему лекарство от диареи и чувствовала, как ко мне возвращаются силы.

Я ликовала. Потому что ко мне, наконец, пришло осознание – я ведь тоже не промах! Та еще стерва. И пока он ест мою еду – он зависим от меня. Пока он живет со мной, он может получить от меня нож в спину. Он может меня прибить. А могу и я. Вот прямо этим казаном для плова. Пока он спит. По голове. Он в моих руках не меньше, чем я в его. Муж и жена, все поровну.

Понятно, что я не собиралась его убивать. Все эти мысли и манипуляции просто помогли мне осознать, что я тоже опасна. Я не жертва. Пускай мелкая ночная крыса, но с зубами. И я смогу укусить.

Еще один нюанс, который меня заботил – работа. Нет, я не переживала, что не смогу ее найти. После игры с моим самолюбием я готова была на любые предложения. Хотя в загашнике лежал красный диплом.

Я не боялась остаться без денег. Жить на улице. Эти мысли были ничем по сравнению со страхом, что я не смогу устоять. И прощу, вернусь к мужу. Или что он начнет преследовать меня, а может, убьет. Или покалечит. Будет угрожать родителям. Я боялась расправы. Поэтому мне нужны были гарантии. И острые зубы.

Мне нужны были деньги, чтобы бежать и спрятаться. Мне нужна была работа.

Так я освоила возможности интернета и стала писать статейки для сайтов, оставляла отзывы, бралась за любые предложения. Небольшие деньги, конечно. Но я радовалась и им. И у меня получалось писать, хорошо писать. Просто какой-то талант открылся. Через некоторое время меня завалили заказами, а я брала все и откладывала каждую копеечку. Мне приходилось изворачиваться, чтобы успевать следить за домом, готовить еду и работать, чтобы Паша не догадался о переменах в моей жизни, в моем мышлении.

Павел продолжал меня тиранить по бытовым вопросам, но руки не распускал. Я делала вид, что безропотно терплю. На самом деле я его больше не слышала. Не верила ему, не реагировала. Его прекрасный образ померк. Я видела всю фальшь его слов. Видела, насколько он бывает невменяемым. А в моей голове только отсчитывались минуты до побега.