Оксана Евгеньева - Девочки не плачут

И это был самообман. Самый жестокий из всех возможных.

Разговор с соседкой меня взбодрил. Во-первых, она единственная, кто мне поверил. А во-вторых, я понимала, что она права. Эти качели будут постоянными. Только плохого постепенно станет гораздо больше, чем хорошего. И в конце концов муж меня убьет. Совершит то, что невозможно будет исправить. И мне необходимо начать с того, чтобы признать: муж – чудовище. И он никогда не был принцем. Это я его таким выдумала, поверила. И отдала все ключи от собственной жизни. Бери, рушь, делай что хочешь. Он и делал, что хотел. Не принц. Монстр.

Знаете, в чем наша проблема? Женщин? Мы слишком терпеливы. Нас с детства учат терпеть и прощать. А еще заботиться о других. Иногда вопреки своим интересам. Природная материнская жертвенность, мать ее. Терпеть, прощать и надеяться на лучшее. А иногда надо просто уйти. Сразу. Как только чувствуешь этот внутренний дискомфорт – отстаивать свои позиции, бороться за каждый сантиметр своего я.

Но нам хочется отдавать себя без остатка. И надеяться, что все впрок. И будет отдача. Или пусть ее не будет, но нашему любимому человеку станет хорошо. Даже если нам в это время плохо. Все ведь во благо.

Я вышла от соседки с пустой головой и села возле подъезда. Босиком. Мне не хотелось идти к родителям. Я знала, чем кончится этот побег. Они отправят меня обратно. Удивительно, как быстро он завоевал их внимание и доверие. А может, им просто не хотелось вникать в проблемы дочери? Я думала и об этом.

Паша, видимо, увидел меня в окно.

Он спустился и отвел меня домой. Пытался даже на руки подхватить. Но я просто пошлепала босыми пятками за ним.

Это был чертов мир между нами. Он был нежен и учтив. А я слишком измотана, чтобы начинать бой сначала. Да и смысл начинать, если я точно проиграю? Я просто сжала зубы и терпела, пока он покрывал мое тело поцелуями, безмолвно плакала. А потом уснула.

Утром он ушел на работу, а я нашла телефон службы поддержки женщин, подвергающихся тирании от близких людей. И позвонила. Иногда надо посмотреть правде в глаза.

Минут 30 меня всячески мотивировали на жизнь. Говорили абсолютно правильные вещи. Но когда внутри дырка, эти слова выскакивают, не оставив даже осадка. Я поняла, что если я не найду в себе сил для борьбы, то мне никто не поможет. Ни одна служба поддержки и даже спасения. Разве что отпевание спасет мою душу. И все.

Соседка была права. У моего мужа есть слабые стороны. Если порассуждать – то это его работа, его статус, его лицо. Я знала, что он рвется к власти. Строит карьеру. Но он пока в середине пути. И этот путь очень тернист. Один неверный шаг, скандал – и репутацию сложно будет восстанавливать из пепла. И это мой шанс. Нет, не бежать и не кричать, что он меня бьет. Это редко срабатывает у нас. Через день уже все встанут на его сторону и будут говорить, что я сама мужика довела. Ведь ничего не сделала для того, чтобы он меня не бил.

Я знала, что его любят. Его ценят, ему доверяют. Он свой. В любом коллективе. Для моих друзей и даже родителей. Он – свой больше, чем я. Мне никто не поверит. Моему слову. Никогда. Чудовище в образе принца очаровало всех.

Но ведь это и есть его слабое звено. Его образ идеального во всем. Его репутация. Мне просто надо его подловить. И собрать компромат. Да такой, чтобы не отвертелся, чтобы все факты налицо. И он испугался бы огласки.

Эти мысли меня взбодрили. Конечно, не свет в конце тоннеля, но маленькое озарение.

Что еще мне нужно? Наверное, самое главное, что я уяснила – нельзя быть жертвой. Как только сложишь лапки – тебя раздавят. Сожрут и не поперхнутся. Сейчас я жертва, и надо срочно с этим что-то делать.

Ночью мне приснился одноклассник. Его обижали. Все пацаны гнобили его в школе. Закрывали в туалете, плевали в него, мутузили, но не больно, а скорее обидно. Вытирали им стены, окунали лицом в унитаз. А он улыбался. Он был таким себе «мальчишкой для битья» по своей воле. И вызывал очень неприятные, противоречивые чувства. Брезгливость. Его не было жалко. Я даже мучилась совестью по этому поводу. Он был противен всем. Теперь я поняла почему. Во сне ко мне пришло озарение. И от этого я проснулась и села в кровати. Рядом спал Павел, а я смотрела на него и крутила в голове внезапную мысль про одноклассника.

Леша никогда не пытался себя защитить. Никогда. У него всегда был выбор – драться и быть избитым, но гордым. Или бежать, жаловаться, действовать. Ведь можно же было хоть что-то делать. А он выбрал просто получать пинки и затрещины, вытирать чужие слюни с лица. И улыбаться. Я была Лешей. Я была этим чертовым мальчиком для битья. Толстым, бесформенным, испачканным в крем от торта мальчиком, которого заставляли есть и смеялись, которого лупили, а он улыбался. Он никогда не пытался себя защитить. И никто его не хотел защищать. Ведь он улыбался, черт побери, во весь рот, хихикал вместе со всеми. И ходил за мальчишками хвостиком, чувствовал себя своим! Сидел за одной партой с главным обидчиком и молча смотрел ему в рот. С обожанием.