Джеймс Мэйо: Персидская гробница. Не трогай спящих

Она кивнула и нажала кнопку. За дверью Худ увидел бар с высокими табуретами и столики с массивными пепельницами. В глубине сидела парочка, поближе — одинокая девушка. Худ сразу закурил и заказал непременный «мартини». Видимо, бар был местом встреч и ожидания, пока освободится столик в ресторане наверху. Он ничем не отличался от любого из бесчисленных баров, в которых приходилось бывать Худу — унылый, дорогой и предельно скучный.

Неторопливо потягивая «мартини», он наблюдал, как собирается публика. Все явно были завсегдатаями: французы, несколько алжирцев, корсиканцы, — ни одного американца.

Он поднялся в ресторан. Зал выглядел внушительно благодаря зеркальному потолку и расписным зеркальным же панелям. Освещением тут не злоупотребляли. Худ сразу понял, что имел в виду Майк под «специфической атмосферой». Посетители явно были знакомы, за некоторыми столиками непринужденность уже граничила с распущенностью. В углу сидела ослепительная красотка, и Худ решил, что она родом с Мартиники.

Время от времени из-за портьеры появлялся мужчина с толстым золотым браслетом на запястье — явно управляющий — и по-хозяйски обходил зал. Официанты обращались к нему «мсье Паскаль».

Худ заказал лососину на рашпере и бутылку анжуйского. Дождавшись, когда поблизости оказался Паскаль, он поздоровался.

— Бон суар.

Тот любезно кивнул.

— Нельзя вас на пару минут?

Паскаль огляделся, сунул в рот сигарету и подверг Худа беглому, но тщательному осмотру. Видимо, впечатление тот произвел благоприятное, так как, поправив и без того идеальную сервировку, он протянул руку.

— Бон суар.

Судя по голосу, он страдал хроническим катаром. Широкая улыбка обнажила ряд золотых коронок.

— Сарду сегодня здесь?

— Пока не видно. А в чем дело?

— Бизнес, — небрежно отмахнулся Худ. — Вас можно попросить, если он появится, передать, что я жду.

Паскаль вопросительно приподнял бровь.

— Дело в том, что я ищу приличный антиквариат и на днях получил кое-какую информацию. Или мне лучше сразу обратиться к нашему американскому другу?

Сверкающий золотом оскал не дрогнул, но улыбка разом потеряла всякое тепло. Паскаль, казалось, окаменел, лишь глаза медленно двигались, заново изучая внешность Худа. Наконец он снова закусил сигарету, кивнул, словно завершая дружескую беседу, и удалился.

Худ проводил его взглядом. За портьерой, где он исчез, явно находилась контора.

Минут через пять в ресторан поднялась целая компания, шумно рассевшаяся за угловым столиком. В зале стало многолюдно, гул голосов становился все громче. Свободных столиков не оставалось.

Худ подозвал официанта.

— Мне кажется, за дальним столиком я вижу мсье Сарду, — решил он блефовать.

Официант всмотрелся в полутьму.

— В самом углу? Да, это он.

Сарду оказался смуглым длиннолицым человеком лет тридцати. Длинный нос, казалось, делил лицо пополам, жесткий рот был сжат прямую линию. Щуплость фигуры подчеркивали громадные манжеты с кроваво-красными запонками и высокий ворот рубашки. В одежде он явно предпочитал оттенки красного.

Худ управился с лососиной и сидел над бокалом вина. Дважды из-за портьеры появлялся Паскаль и недолго беседовал с компанией в углу. Но к Худу он даже не поворачивался. Тому, правда, показалось, что Сарду несколько раз покосился в его сторону, но с такого расстояния можно было и ошибиться. Знакомство, похоже, не состоялось.

Худ черкнул несколько слов и передал записку официанту. Сарду прочел, скомкал бумажку и продолжал беседовать с соседкой по столу. Зато двое громил за соседним столиком тяжелыми взглядами уставились на Худа.

Неожиданно в зале стало почти темно, зато подсветили площадку между столиками, куда вспорхнула девушка-конферансье. Начиналось шоу. Худ удивился, не привыкший, чтобы в подобных заведениях публику ещё и развлекали.

Две красотки в телесном трико довольно темпераментно исполнили акробатический номер. В полутьме Худ разглядел, как из-за хорошо знакомой ему портьеры появилась девушка в шуршащем шелке. Начинался стриптиз.

Рыжая красотка с ногами от самой шеи пыталась выглядеть неопытной и застенчивой. Худ одобрительно кивнул, отдавая должное её мастерству: так и хотелось поверить, что девушка впервые раздевается на публике.

Подергав застежку лифчика, она замешкалась и, покраснев от собственной неловкости, несмело обратилась к мужчине за ближайшим столиком.

— Вы не поможете?