Лариса Соболева - Петля Афродиты

– А институт? Он же не окончил!

– Перевелся на заочное обучение. Сам. Да и остался один год всего.

– Дядя Богдан, вы меня наповал убили. Наш Артемка… Вот тебе и чертополох. А почему я ничего не знала?

– Сама подумай. Кстати, никто в семье не знает. Видимо, вы не пользуетесь доверием Артема. Ну и последняя новость, он едет не один, а… короче, женится наш мальчик.

У сестрички глаза стали квадратными, она схватилась за сердце, хотя до сердечных приступов ей еще ой как далеко. Порадоваться за брата Марьяна не додумалась, она слишком практичная, потому ее первые слова после шока были:

– Он же еще маленький жениться!

– Мне так не кажется, – улыбнулся Богдан Петрович. – Он самый серьезный человек в вашем семействе, самый ответственный и порядочный. Ребята живут у меня, не на квартиру же им уходить, правда? Если б ты видела, какой Артемка нежный, заботливый, любящий по отношению к девочке. Настоящий мужчина. На мой взгляд, жениться, выходить замуж нужно пораньше, пока не изжита из души искренность, смелость, восприимчивость к новизне, пока есть силы создавать, ведь чем взрослее человек становится, тем сильнее у него способность к разрушению. Думаю, у Артемки с Эллой получится.

– А этот выпал из гнезда, – вздохнула Марьяна по поводу брата.

– Не вздумай парня воспитывать, если не хочешь навсегда остаться для него в чужом гнезде.

– Ладно, – открыла дверцу Марьяна, – едем к петухам-мутантам, к гусям с индюками, едем назад в концлагерь.

– О чем она? – спросил Богдан Петрович у Прохора.

– Я просил Марьяну помочь по хозяйству, – уклончиво ответил тот.

– Просил?! – язвительно хохотнула она, захлопывая дверцу. – Заставлял! Я работаю на него, как раб на галерах. Иначе обещал меня морить голодом!

И что Богдан Петрович? Он завел мотор и, прежде чем тронуться, опустил стекло на дверце, где стояла девушка.

– Марьяша, ты слишком у нас красивая, чтобы быть хорошей. Трудотерапия тебе пойдет только на пользу, авось в твоей головке порядок наступит. Потом, милая, Прохор рискует, пряча у себя разыскиваемую и подозреваемую в убийстве девушку, то есть тебя. Будь же благоразумной и благодарной. До скорого.

Засим укатил. Она провожала его взглядом с кислой миной на личике. Наверное, с автомобилем дяди Богдаши уезжала ее красивая жизнь в прошлое, оставляя в наследство одну неопределенность и ни капли перспектив.

– Поехали? – сказал сзади Прохор.

Марьяна села в «шестерку», пристегнулась и буркнула:

– В бутик сначала.

– Какой?

– Где продают трусики, чулочки, бюстгальтеры, в общем, все, что мужчины снимают с женщин. Но тебе это вряд ли знакомо, ты же отшельник.

Прохор засопел, включил зажигание и тронул свою тарантайку с места. Разворачиваясь, он сказал своим обычным бесстрастным тоном:

– У меня дома ты бываешь славной, даже когда шипишь, а в городе… здесь тебя хочется придушить.

Марьяне доставляло удовольствие злить его, но сейчас она лишь хмыкнула на его реплику, затем раскрыла кулак. На ее ладони лежала мятая купюра достоинством в пять штук, она уже забыла, как выглядят деньги, а потому мечтательно промурлыкала:

– Когда-то на эту сумму я покупала только бюстик и трусики.

– Тебя сильно баловали, – вывел Прохор. – Ничего, я отвезу тебя в магазин, где на эти деньги ты купишь все, что снимают с женщин мужчины, в нескольких экземплярах.

Фыркнув, как кошка, Марьяна отвернулась к окну. Если честно, она уже не знала, чего действительно хочет, старые желания отдалились далеко-далеко и казались призраками из чужих грез, а новых… Откуда взяться новым желаниям, если не знаешь, что будет завтра? Марьяна зависла между небом и землей, добром и злом, хорошо и плохо, это подвешенное состояние по-настоящему пугало, потому что не было точки опоры. Но ведь эта точка где-то существует…

Трудно было выбить свидание, но Чекина не зря порекомендовали Богдану Петровичу, Ярославу удалось убедить Комиссарова, что господину Лозовому необходимо увидеться с подозреваемой. А как еще выяснить сведения, необходимые следствию? Ведь задержанная не хочет давать показания, точнее, она готова их дать против себя, а по сути, увести следствие в сторону.

– Мы убеждены, что Надежда Болотова не убивала Инну Лопатину, хотя именно она послала ей сообщение с трубки мужа.

– Любопытно, на чем зиждется ваша убежденность? – проговорил Комиссаров, не отрывая носа от бумаг, лежащих стопкой на столе.