Лариса Соболева - Петля Афродиты

– А говорят, плохо живем. На дорогах сплошные пробки из иномарок, в барах народу – не протолкнуться, но живем плохо.

В третьем баре, где цены были весьма не демократичны, облюбовали столик среди пышных растений, и, наконец, Марьяна плюхнулась на стул. Кирилл принес выпивку, но только ей, себе – безалкогольный коктейль и сок, она выпила залпом и… нет, не поморщилась, не закашлялась, а сказала:

– Неси еще.

Кирилл выпил апельсиновый сок и пошел за водкой к барной стойке, но оказался третьим, потому задержался. Марьяна скучала, постукивала острыми коготками по столу, решая, что да в каких красках рассказать другу Кирюше. Поделиться страсть как хотелось, ее просто распирало…

– Марьяша, ты? – услышала она, подняла голову…

– Ой, Гек! – обрадовалась знакомому молодому мужчине с внешностью жителя кавказских гор, только без акцента в речи. – Что тебя занесло сюда?

После института Гектор уехал к себе на родину, они не виделись пару лет точно. Между ними ничего не было, но дружеские отношения в студенчестве оставили друг о друге хорошую память. Он тоже был рад видеть ее, потому присел за столик, хотя пришел не один, а с компанией.

– Я приехал на свадьбу к другу, вот зашли пообщаться.

– Как дела? Чем занимаешься? Где? – засыпала его вопросами Марьяна.

– Пашу́, конечно! На госслужбе. Слежу за соблюдением законности, когда чиновники стряпают местные подзаконные акты. Я очень строгий, потому что начальник…

– А у меня фирма. Юридическая. Но папа все еще пытается руководить мною, забыв, что я уже взрослая девочка.

Пришел Кирилл, Марьяна поспешила напомнить Геку, который пристально, даже оценивающе уставился на ее спутника:

– Это Кирилл, не помнишь? Он учился в институте экономики, управления и права, а к нам забегал на вечера и мероприятия.

– Нет, не помню… Извините, меня зовут. Марьяша, проводи меня, хоть перекинемся новостями.

– С удовольствием.

Марьяна и Гектор медленно шли во второй зал, вспоминая самые яркие эпизоды, точнее, он напомнил про один, она подхватила:

– Да, было! Вам с Коленькой набили лица, а вы очень гордились синяками и безбожно хвастались…

– Марьяна, – вдруг посерьезнел он. – Ты хорошо знакома с Кириллом?

– Сто лет знаю его.

– Он не предлагал твоей фирме влиться в концерн или монополию?

– Что-то не так? – насторожилась она.

– Видишь ли, все как будто так, но…

– Но?

– Он был у нас, две фирмы уболтал вступить под патронат какой-то престижной шапки. Вступительный взнос внесли – приличные бабки, скажу тебе, юристов посылали на стажировку, тоже нехилые деньги отдали, но каждый юрист платил за себя в добровольно-принудительном порядке.

– Так что незаконно?

– В том-то и дело – не подкопаешься. Обещали горы бабла, консультации бесплатные по сложным делам, даже дела за бугром и составляли списки тех, кто владеет иностранными языками, но! Как привалило серьезное дело с уголовкой да с богатыми клиентами, два консультанта прилетели, провели все заседания, забрали гонорар и были таковы. До наших дошло, что они лохи, что идет легальный отъем дел, стало быть, и денег. Смешно, правда?

– Да, круто попались. – Марьяне не было смешно. – И это юристы!

– Понимаешь, дело в доверии. Что тебя, юриста, надует юридическая же контора – это невероятно. Так ведь и договоры составлены на пять баллов.

– Не пойму, а что Кирилл?

– Как – что! У него процентная ставка, дело его – уболтать вступить в юридическую секту, а секта тем и отличается, что главари выбивают бабки из дураков. Видишь, Марьяша, все законно, мы никого не смогли привлечь. Мошенничество? Где, в чем? Имя на баннерах чье? Центральной фирмы. Забрали дело? Сами отдали, потому что не справились, электронные письма тому подтверждение. И так во всем. Короче, свои своих наказывают за доверчивость. Ладно, я побежал, а то ребята сердятся. Папе привет передай.

То, что она обалдела, и говорить не стоит, к сегодняшней подписке о невыезде не хватало только этого позорного открытия. Получается, потенциальный жених, на которого уже благосклонно поглядывала царевна Марьяна, решил заработать на невесте. Ой, как мило. А как смешно… аж рыдать хочется.

– И папа искренне удивляется, что я не выхожу за этих козлов замуж! – ворчала Марьяна, идя к столику. Выпив рюмку, потребовала: – Еще.

– Не многовато ли будет?

– Я трезвая, как никогда. Честно. Принеси еще, а? Если тебя давит жаба, я могу дать денег.

Разве Кирилл признается, что жаба обняла его всеми четырьмя лапами? Он отправился за выпивкой, а она, выждав, когда Кирюша скроется, взяла сумочку и ушла из бара. Отойдя на приличное расстояние, по телефону вызвала такси и через шесть минут ехала к даче, где никого из родных, по идее, не должно было быть. Кроме бабушки в состоянии растения и ее сиделки. Родители наверняка предпринимают меры, чтобы снять с семьи позорное клеймо подозреваемых, значит, находятся дома. Пожалуй, впервые в жизни она задумалась, что собой представляет, кто с ней рядом и чего на самом деле она хочет. Главное, Марьяна не знала ответа ни на один из этих вопросов, ни на один. А думать хорошо там, где никто не помешает.