Лариса Соболева - Петля Афродиты

– Марьяна дура, она сама себя наказывает – опять ваше воспитание. Артем… В Эллу я вложила все лучшее, что у меня есть, я люблю ее, как свою дочь, а она почему-то из тысяч молодых людей выбрала вашего сына. Но я не могу причинить ей зло. Правда, опасаюсь, что гены у него такие же, как у вас и вашего мужа.

Сати допила воду, взяла сумочку со стола. Но тут раздался звонок, она взяла трубку и усмехнулась:

– Ваш муж. Послушаем, чего он хочет?

Надежда Алексеевна не ответила, она сидела, низко опустив голову, закрыв глаза ладонью. Все, что происходило последний месяц и сейчас, вырывало ей сердце, а рядом никого, кто разделил бы ее боль, раскаяние, сожаление, да пожалел – и то стало бы легче. Никого… Напротив, Сати доставляло удовольствие видеть раздавленное существо в ее лице, она включила громкую связь и положила телефон на столик, чтобы Надежда Алексеевна не пропустила ни словечка:

– Да, милый?

– Сати… – на манер капризного мальчугана протянул Болотов, забывший нечаянно, что стукнуло ему больше полтинника. – Я больше не могу… Если ты срочно не приедешь, умру…

– Жди, жди, милый. Осталось минут пять подождать. – Переговорив, Сати кому-то позвонила: – Вышвырните его вон… Прямо сейчас. Ну вот и все, Надежда Алексеевна. А теперь идите и сдайте меня следователю.

– Ты знаешь, что я этого не сделаю.

– Напрасно. Тогда сядете вы, ведь так?

Сати поднялась и сделала несколько шагов к выходу, Надежда Алексеевна тоже вскочила:

– Лиза, подожди! (Та повернулась и с недоумением смотрела на нее, мол, что еще, ведь все ясно.) Лиза, прости меня…

– Я не Лиза. Вы что же, думаете, я рассказала вам историю, чтобы вы пожалели, пролили слезы, попросили прощения? Вы контейнер, который меня выносил, выплюнул и выбросил, а теперь еще и жалеете себя. Мне абсолютно это не нужно. Прощайте.

Она ушла. А Надежда Алексеевна опустилась на стул и закрыла глаза, так плохо ей не было никогда.

Он ходил по перрону в сопровождении Чекина, щурился от электрических огней, но вид у Комиссарова был страшно обиженный. С неохотой делился он с Ярославом:

– Ноль, представляете? Если эта… Сати и имела связь с Инной, то представилась ей чужим именем. Сати ни разу не звонила ей, ни разу! Знаете, я проанализировал данные… скрупулезно! Думаю, это она. Но… но…

– Доказательств нет, – вздохнул Ярослав. – Знаю.

О боже, как следователь скривился, даже кивнуть в знак согласия с Ярославом не мог, настолько ему причиняла боль мысль, что он в проигрыше. Правда, через паузу Комиссаров встрепенулся, остановился перед Чекиным и уверенно сказал, подняв указательный палец:

– Все равно найду улики. М-да… Отдыхать теперь буду ездить на Урал. М-да… Как думаете, она придет проводить сестру?

– Думаю, нет.

– А вдруг?

Чекин пожал плечами и огляделся. Как найдешь Сати, умеющую мимикрировать среди толпы? А народу много. И куда все едут?

Подали состав. Элла, Артем и Богдан Петрович внесли вещи в купе, затем вышли на перрон, и вовремя – пришла Надежда Алексеевна.

– Мама? – Артем обнял ее.

– Мальчик, ты возмужал… Такой взрослый…

– Просто ты давно меня не видела, я всегда был таким. Ма, это…

– Знаю, знаю…

Она дежурно обняла Эллу. Сейчас у нее нет сил радоваться, может быть, они когда-то появятся. Конечно, ребята слишком молоды, чтобы строить совместную жизнь, но пока Надежда Алексеевна принимает то, что ей предлагают, не внося коррективы. Да и нужно ли свои представления навязывать? Теперь она во всем сомневалась.

– Не вижу Марьяны, – проворчал Богдан Петрович.

– А она в городе? – осведомилась Надежда Алексеевна.

– Я же привез ее, чтобы с братом увиделась перед отъездом. Ну и вредная же она! Вы разве не встретились дома?

– Нет. Я сегодня целый день гуляю, просто гуляю по городу. Не хочу, знаешь ли, видеться… с Болотовым.

– Артемка!

А вот и Марьяна. Вся в пышных волосах, в стильных шмотках, на шпильках, улыбается во весь рот, сверкая ровными и белыми зубами. Кажется, ни на йоту не изменилась, а история ударила по всем, она всех в той или иной мере переделала, а то и надломила. Марьяна обняла брата, чмокнула Эллу, а с мамой не стала ни обниматься, ни, само собой, целоваться.

Проводница попросила пассажиров зайти в вагон, поезд отправляется. Артем и Элла махали долго, пока поезд набирал скорость, и когда их не стало видно, а последний вагон, удаляясь, превратился в точку, Надежда Алексеевна все равно не уходила с перрона.