Лариса Соболева - Петля Афродиты

– К Сорокину пока не прорваться. Учти, Маковец прост, как лапоть, за последние годы охамел, будет противно, но…

– Я справлюсь, – пообещала Сати.

– Соблазняй его, не соблазняя. Нет ничего пошлее связи босса и доступной секретутки, которую иногда можно поиметь. В этом случае женщина теряет свою ценность, поэтому делай так, чтобы он добивался тебя, веди себя достойно и без напыщенности. Будь искренней, честной, делай вид, что тебе интересно его слушать, помогай в делах, а сложности мы ему устроим. Тебе предстоит так обоих окрутить, чтобы они потеряли голову и полностью доверяли тебе. Вторая задача – Мака и Сороку желательно рассорить.

– А конечная цель? – осведомилась она.

– Хочу вернуть все, что они у меня забрали, хочу кинуть их на тот уровень, где они находились до меня, а потом… Мне нужны их жизни. Ключи от твоей квартиры лежат в бардачке. Об Элле не беспокойся, с ней будет все хорошо. Ну, милая, с богом. Или с чертом.

Резюме было отправлено заранее, а приглашение на собеседование получено накануне. Пришлось прождать в приемной целых сорок минут, и когда она вошла, у сорокашестилетнего Маковца челюсть отвисла. Еще бы. Он глазами указал на стул и читал резюме, шевеля губами, а Сати изучала его. Рожа у Маковца советского прапорщика, муштрующего стройбат, об этом Халилов предупреждал и, видит бог, поскромничал в оценке.

– С таким резюме устраиваются в помощники к президенту, – заметил он, шмыгая носом. – Че, правда, два языка знаешь?

– Английский и французский. Сейчас учу итальянский.

– А зачем столько? – наивно изумился Маковец.

– Я много путешествовала… С папой. Он не хотел учить, а мне языки даются легко, с языками удобно находиться в других странах.

– А кто у нас папа?

– Сейчас никто. Папа умер от инфаркта. А был бизнесменом. Он оставил много долгов, мне пришлось распродать все… Было стыдно… В общем, я уехала, здесь купила небольшую квартиру, машина у меня старая. Мне сейчас трудно… нужны деньги…

– Так, – почесывал он гладковыбритый подбородок. – Образование высшее, компьютер ты знаешь… но не работала.

– Не думаю, что мне будет сложно освоить профессию секретаря.

– А как насчет интима?

Его морда расплылась в сальной улыбке, морда ждала согласия, ведь у красивой девочки положение безвыходное. А девочка опустила длиннющие ресницы, явно смутилась, поднялась с места и:

– Извините… Я… наверное… не туда пришла… Извините, что отняла у вас время.

Она двинулась к выходу, уже думая, как ей дальше таранить этого поросенка, но он вдруг сказал:

– О моем решении тебе сообщат завтра.

Сати обернулась, улыбнулась ему самой искренней улыбкой и тихо, с проникновенным оттенком проговорила:

– Спасибо.

Через день она вышла на работу, взяли ее с испытательным сроком. В течение месяца Сати рвала жилы, оставаясь на сверхурочные без оплаты и разбираясь в бумагах. Она быстро стала незаменимой, у нее всегда были готовы документы, она помнила все его встречи и обещания, выслушивала жалобы на «всяких козлов двуногих», поила чаем с успокаивающим эффектом. Сати восхищались все, кто приходил в кабинет Маковца. А она скрупулезно отправляла копии документов Халилову (пригодились знания бухгалтерского дела), отчитывалась о каждом прошедшем дне. Но когда Сати и после подписания договора на год стала оставаться после работы, босс, однажды выйдя из кабинета, обалдел:

– Ты торчала здесь, когда был испытательный срок, а сейчас чего?

Сати, не отвлекаясь от печатанья, ответила:

– Работы много. А что дома делать-то? Телевизор смотреть? Ой, пока вы здесь, Дмитрий Янович, взгляните… (Он подошел, стал сзади, уставившись в монитор и вдыхая аромат, прозрачным облаком окутавший девушку.) Этот документ я должна отправить в «Ментон»… Может, перевести его на французский?

– Не стоит. Там принимают на русском, фирмой управляет наш человек… то есть из России… Короче, так: заканчивай. Поехали, накормлю тебя.

Она повернулась в кресле, изобразив неподдельное изумление, на самом деле решала задачку. Если эта скотина полезет прямо в приемной, дать ей по красной роже или, как в лучших традициях офисного быта, беспомощно отдаться на столе? Рановато в любовь играть, он еще не созрел, не показал свой «богатый внутренний мир», не доказал, что достоин счастья лобызать ее по первому требованию, да и не ухаживал толком за ней.

– А это входит в мои обязанности – сопровождать вас на ужин? – спросила Сати, разыграв растерянность, мол, не помню такого пункта.