А. Миров - Два мира – 2

– Вась, ну он мне тоже не нравилась, но мы могли его просто выкинуть.

– Шутить изволите, Светлана Владимировна? – Бунин проигнорировал протянутую руку помощи и, непроизвольно потирая ушибленные части тела, самостоятельно принял вертикальное положение.

Осмотрев место происшествия, опытный сотрудник полиции моментально пришёл к выводу, что обувница-таки не жилец.

– Ну как? Какие новости? Ты поесть принёс? – Котова одновременно пылала жаждой информации и естественным голодом.

– Поесть? – былые надежды на предстоящий ужин с треском рухнули, как давеча пластмассовая этажерка. – Ты же не сказала про поесть…

– Не сказала, но и ты после шести голодать не планировал. Ладно, давай пельмени сварим. У нас ведь есть пельмени?

– Свет, а ты спать не ложилась, ждала, пока я приду и еду приготовлю? – Бунин пытался пробраться через дебри своих вычитанных представлений о совместном проживании с противоположным полом и суровой реальностью.

– Ага, – Котова улыбалась, глядя на своего кормильца. – Так чего там? Что разузнал?

– Светлана Владимировна, я с вами на голодный желудок разговаривать не намерен. И это моё официальное заявление.

– Ладно-ладно, не плачь, – Светка со знанием дела вернулась на кухню.

Наслаждаясь зрительно и вкусово соитием белоснежного майонеза с ребристым тесто-мясом, Вася был как никогда уверен в том, что жизнь удалась. Тут не важно, чья именно, важен сам факт.

– Ну, – Котова, сотрапезничая напротив капитана ОВД, изъявила желание сопроводить столь приятный ужин беседой.

– Ну приехал я, значит, – сытый Вася сопротивлялся своей сожительнице ещё хуже, чем голодный, – Походил, побродил – за домом вашим не следят точно.

– Ой, да кому это нужно?

– Слушай, кому-кому… Известно, кому. От него не знаешь, чего ждать теперь.

– Это да, Королёв тот ещё жук.

– Ага, навозный. Короче, сел я на лавку, тут консьержка ваша курить вышла, ну узнала меня, про тебя спрашивала.

– И чё сказал?

– Да ничего не сказал. Сказал, нормально всё.

– Задолбали они. Своей жизни нет, всё про чужую разнюхивают.

– Ну и про Леонову интересовалась, мол, где. Я говорю – не знаю, типа, вот на минуту заехал вещи твои забрать. А ключи ты же мне свои не дала! Думаю, вот пойдёт сейчас меня провожать и всё, хана. Чего я там делать буду напротив твоей двери? Ну пока её кто-то отвлёк, я быстро на этаж поднялся, а там хата опечатана.

– Чья?

– Леоновой, блин, чья ещё?! Так что не получится нам, дорогая, в шпионов поиграть.

– Чего не получится?

– В хату попасть!

– Почему?

– Свет, ты слушаешь или пельмени давишь? Если не будешь больше, я доем, – удостоверившись в положительном для себя ответе, Вася придвинул Котовскую тарелку.

– Бунин, я слышу – опечатана. Ну и что? Отпечатаем, потом запечатаем.

– Свет, это незаконно, а я вообще-то в полиции работаю, если ты не в курсе.

– Да брось, кто узнает?

– Когда узнают, уже не будет волновать, кто именно.

– Ну не хочешь, я сама поеду, – она сложила руки на столе в предвкушении будущего незаконного проникновения в чужое жилище.

– Хочешь, не хочешь, как будто у меня выбор есть, – Василий поднялся со стула, уверено намереваясь переместить свою доблесть прямиком на поверхность кровати. – Поедем завтра днём: все на работу уйдут, народу поменьше будет, и свет не надо будет включать.

– Отлично, – Котова одарила своего оперуполномоченного восторженным взглядом.

– Я смотаюсь с обеда, заеду за тобой где-то в час. Будь готова, – Вася одной ногой в плену Морфия чеканил указания. – И посуду помой!

Это был первый случай в истории Бунинско-Котовских отношений, когда Светка с удовольствием и без проигрыша в каком-либо споре полоскала в мыльной пене тарелки и прочие столовые приборы. Мысли беспечно игнорировали «чисто женское» нудное мероприятие во имя завтрашних приключений. Ещё бы – наконец-то её, Светкино, переживание переквалифицируется в конкретное действо.

Встреча с Катариной плотно оккупировала мои размышления. Я кружила в мыслях и цветастой пижаме по больничным коридорам вплоть до ужина, но и в столовой моя новая знакомая не появилась. После вечерней порции таблеток мне стало казаться, что скорее всего ничего этого и не было. На вопрос «как?» голова упрямо отвечала «вот так!»: не было и всё. Показалось, привиделось, приснилось, почудилось – выбирай любой глагол и живи дальше.

В нашем царстве белых халатов и пёстрых пижам провозгласили отбой. И без того негромкие возгласы разбрелись по закреплённым за ними койкам. Я, напоследок окинув взглядом спешно пустеющий холл, направилась в свои двухместные апартаменты.