А. Миров - Два мира – 2

Она замерла с поднятой рукой, ещё секунду назад готовой влепить мне пощёчину. Было забавно наблюдать, как меняется выражение её лица в соответствии с обработкой поступившей информации.

– Ну что же ты, милая? Хочешь сказать что-то ещё?

Она со всем своим купленным богатыми родителями достоинством покинула кухню, удачно, по её мнению, замаскировав собственный проигрыш. Это привычно для неё – хамелеонить в такт обстоятельствам и проигрывать. Ровно так же, как и встречать моё тело по вечерам, улыбаться и угощать чужим ужином. Эта примитивная вещь, существующая на рефлексе, втянула меня в свою убогие шаблоны, окружив банальными киношными трафаретами совместного проживания. Она предсказуема настолько, что понятие «уважение» в её контексте оскорбительно для этого слова. Уважать можно только равных. А вещь – это даже не человек, мыслящий по детской кальке. Вещь – это тряпьё внутри и снаружи. Сейчас она сидит на кровати, моей кровати, и думает, что думает. Ах, что же делать в таких случаях? Видела ли я где-нибудь подобные ситуации? Какой алгоритм мне выбрать для здесь и сейчас? Разумеется, она не сможет найти никакого варианта развития, поэтому обыкновенно пойдёт на встречу.

– Милый, нам нужно посетить семейного психолога, – она явила себя коридору, разложив наманикюренные руки по обезжиренным бокам.

Всё-таки я плохо знаю околоженский кинематограф, спасибо собственному образованию. Оказывается, и на эти случаи у хилого сценария есть мощный аргумент – семейный психолог. Что может быть прекраснее? Только ужин у Шевцовых под жалобы покинутой проститутки Лисневской.

– Рома, прекрати улыбаться, я говорю совершенно серьёзно. У нас проблемы!

– У кого это у нас?

– У нас с тобой, Рома.

– Большие?

– Большие…

– Думаешь, психолог нам поможет? Или, может, сразу к священнику, чтобы наверняка?

– Рома!

– Перекрестимся, выпьем из кадила, и вуаля, проблем нет.

– Из кадила не пьют…

– А мы выпьем, милая. Мы же не хотим быть, как все?

– Рома, ты пьян?

– Только если от предвкушения. Кстати, у меня есть на примете одна психолог. Могу познакомить. Правда, она сейчас пребывает в психушке, но я специально для тебя, милая, устрою вам встречу, хочешь?

Она привычно постояла некоторое время, конструируя услышанное в то, что способна переварить. Потом она привычно направилась в спальню, чтобы привычно уснуть в одиночестве. Я остался на кухне смотреть на медленно умирающий лёд в виски – у него просто не было шанса на иной финал. Как люди ежедневно барахтаются в плену отлаженной рутины и не замечают, как она постепенно стирает их вероятные возможности.

Всё-таки убивает не только алкоголь. Если хочешь заполучить попытку на другой исход – надо самому убить привычку, пока она не лишила тебя последнего желания изменений.

Руководствуясь чётким намерением как можно скорее отмыть столицу от её невыносимого лоска и бюджето-выносимых граждан, дождь работал, не покладая того, чего он мог бы «покласть», на износ. Лишив себя перерыва на обед и прочих перекуров, негодная непогода заливала тротуары, загоняя посмевших выйти на улицу по местам их прописки, ну или под ближайший козырёк подъезда.

Изрядно изруганный москвичами день, прямодушно сожалея о происходящем, спутался с темнотой, в надежде хоть как-то скрыть вытворяемое зарвавшимися осадками.

Отряхиваясь в помещении лифта от сырости и усталости, Вася оценил свой старый циферблат – полночь. Скоро вставать. И идти на работу. Предварительно не помешало бы лечь. И поесть. Или поесть прям в постели? Не, Светка разорётся так, что на работу можно будет выходить уже вот сейчас.

Плутая в карусели вариантов, Василий постарался как можно тише, насколько ему позволяли его офицерская выправка и фастфудом наработанная стать, открыть входную дверь. Благоразумно порешив не включать свет, дабы его благоверная уж наверняка не проснулась, он на ощупь попытался найти место, куда бы приткнуть вымокшую куртку. Пока что под руку попадались только пустота и нелепость происходящего.

– Лучше бы я не делал этот чертов ремонт: никак не привыкну, где тут что, – под мотивы досадных мыслей Вася приготовился сделать шаг вперед, держа мокрую одежду на вытянутой руке.

– Бунин, ну ты долго там?

От нежданно-негаданного позывного любимой Вася сам не понял, как выбранный курс на гардеробную обратился столкновением с ничего не подозревающей обувницей. Вслед за грохотом в коридор пришло электричество – Светка недоуменно взирала на развалившегося на пластмассовых остатках стеллажа Василия Михайловича.