Геннадий Гусев - Захват

– Скажите, что я должна сделать? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Да успокойся, немногое, – сказал, наклонился и посмотрел прямо в её глаза бандит. – Скоро сюда привезут аппаратуру, и мы отснимем небольшой сюжетец, а проще сказать, послание твоему дорогому свёкру-прокурору. Вот и всё. Как ты к этому относишься?

– Но вы ошибаетесь, – ответила Настя, – Богдан Степанович мне не свёкор. Я год как развелась с его сыном, и у нас теперь нет никаких родственных отношений.

– Может быть, это у тебя нет, а вот к своему внуку эта семейка, я уверен, по-другому относится. Ведь всем известно, старики внуков любят больше своих детей. К тому же в твоём телефоне имеется личный номер прокурора Первушина. С какой стати ты его оставила, если между вами нет никаких родственных отношений? Короче, хватит на эту тему базар разводить. Напишешь и прочтёшь текст на камеру и всё, – закончил бандит. – Садись к столу. Возьми бумагу, ручку. Сейчас набросаем с тобой примерный текст обращения, – сказал он.

И она под диктовку Ржавого вынуждена была написать обращение к бывшему тестю. Закончив, прочла его вслух. Суть требований, изложенных в нём, сводился к получению денежных средств от прокурора Богдана Степановича Первушина в количестве пятисот тысяч долларов за освобождение заложников – его внука

– бывшей невестки. Указывался срок сбора денег – два дня. Затем по звонку на его личный номер будет указано конкретное время и место, в которое должна быть доставлена данная сумма. При этом обращалось внимание, чтобы не было никакого контроля, слежки со стороны силовых структур. А через полчаса после передачи указанной суммы бандиты гарантировали сообщить место или адрес, где находятся заложники. Также говорилось, что в случае обмана, попытки силового освобождения или затягивания времени цена вопроса возрастает, а к пленникам будут применяться жёсткие методы воздействия. И тогда за состояние здоровья и жизнь заложников ответственность они с себя снимают.

– Тебе всё понятно, красотка? – спросил Ржавый.

– Чего тут неясного?! Вы просто настоящие подлецы! На женщину с ребёнком руку подняли! Вы никогда не задумывались над тем, что мы с вами всё-таки люди, а не звери, в одной стране живём? Ведь у каждого из вас были и есть родители? Как бы они отнеслись, если с вами вот так же?.. Задумайтесь, кто вы после этого? – не сдержалась Настя.

Хлёсткий, жёсткий удар тяжёлой рукой пришёлся по щеке молодой женщины. От неожиданности она вскрикнула. Мгновенно Ржавый грубо схватил её за шею, поднял и с силой несколько раз встряхнул.

– Ты фильтруй базар, подруга! С тобой пока спокойно толкуют! А можно ведь и по-плохому. С кого начнём: с тебя или с твоего отпрыска?! – крикнул бандит.

– Не посмеешь! – смело, даже, можно сказать, дерзко сумела сказать, глядя в глаза преступнику, Настя.

– Что тут происходит? – тихо, незаметно вошёл в комнату Шрам.

Увидев растрёпанные волосы и красную от удара щеку у женщины, он мгновенно схватил Ржавого за грудки и, ничего не говоря, влепил ему мощную оплеуху, от которой последний, не устояв на ногах, отлетел в сторону и рухнул на пол.

– Ты чего, Шрам? – недовольно, медленно поднимаясь на ноги, спросил Ржавый.

– Я тебе что сказал? – жёстко посмотрел на него главарь. – Мирно поговорить с девушкой. Ведь у меня лично к ней и её сыну претензий нет, – сказал Шрам, грозно посмотрев на Ржавого. – Несколько дней небольшого неудобства, и вы будете на свободе. Я же не виноват, что только таким образом могу получить свой долг от прокурора Первушина, уж извините. Вы уже составили послание к нему? Вижу, хорошо, – посмотрел он на написанный рукой Насти текст. – Осталось немного подождать. Скоро привезут аппаратуру, мы его запишем, вот пока и всё, – сказал Шрам.

– Она отказывалась писать… – в своё оправдание сказал Ржавый, но Шрам резко остановил его:

– Уйди с моих глаз, баклан (унизительное слово) ! – главарь бросил жёсткий, сокрушающий взгляд на бандита.

Ржавый тут же покинул помещение гостиной, выйдя на улицу.

– Вот видите, с каким контингентом приходится работать, – сказал Шрам, обращаясь к Насте. – Оставь вас с ними одних на несколько часов, неизвестно что может случиться, – делая озабоченный вид, он покачал головой. – Вам понятен текст? Вопросы есть?

– Да, понятен. Только я хотела бы сюда добавить отдельное короткое послание своим родителям, чтобы не волновались. Они у меня в возрасте, здоровье слабое. К ним же у вас нет претензий. Можно?