Буало-Нарсежак - Волчицы

- Я никогда ей не помогал.

- Если мы уедем... поселимся... далеко... будет ли она держаться за вас? Вы понимаете, о чем я... По-моему, она очень привязана к вам.

Настал мой черед призадуматься. Выпустит ли меня Жюлия?.. А Аньес?.. Откажется ли от меня она?.. Будущее представлялось мне огромной черной стеной.

- Я не могу вам ответить, - признался я.

- Т-с-с, кто-то идет!

Вошла Жюлия, протянула руку Элен и, нагнувшись ко мне, поцеловала меня.

- Доброе утро, мой маленький Бернар. Все в порядке?

Она гладила меня по волосам, по щеке. Я был ее братом, потерянным и вновь обретенным с помощью чуда. Подобные проявления чувств выглядят совершенно нормальными. Только не для меня! Я недовольно и опасливо отстранился. В этих нежностях было нечто чудовищное и зловещее. Господи! Все эти женщины, упорно пытающиеся удержать меня в шкуре Бернара... Если, на свою беду, я перестану анализировать их ухищрения, кончится тем, что я поддамся внушению. Потеряю чувство своего подлинного "я". Притворяться сразу на три фронта! Это становится мне не по силам.

- Забыла рассказать тебе, - завела разговор Жюлия, - дочка Полаков умерла. У бедняжки было воспаление легких. Помнишь, ты так любил играть с ней.

- Да, - тихо отвечал я, - помню. Очень печально. А что стало с Андре Лубером?

Жюлия удивленно взглянула на меня.

- Я часто думаю о нем, - продолжал я. - Мы играли в мяч - он, Марсель Биб и я.

Жюлия не могла знать, что в течение нескольких лет я был доверенным лицом Бернара. Эти походя брошенные мной имена смущали ее. Мы, как дуэлянты, что по ничтожным мелочам оценивают силы противника, ловили взгляд друг друга.

- Марсель уехал, обосновался в Тюле, - ответила Жюлия и улыбнулась специально для меня; я понял, что она меня ненавидит.

- Оставляю вас с вашими воспоминаниями, - сказала Элен, поднимаясь из-за стола. - Мне нужно выйти за покупками.

Она, должно быть, была в восторге от того, что присутствие Жюлии помешает мне встретиться с Аньес с глазу на глаз.

- Нет, нет, - воскликнула Жюлия. - Я хочу вам помочь. Одеваюсь и иду с вами.

- Останьтесь лучше с братом!

Но от Жюлии не так-то просто было отделаться. Впервые мне стало чуточку повеселее. Однако я не отказался от мысли вызвать ее на объяснение. Чем дальше, тем больше увязала Жюлия в ситуации, аналогичной моей. Ей становилось все сложнее вывести меня на чистую воду, не выставив себя при этом в неприглядной роли комедиантки. Зря я переволновался. Так мне по крайней мере казалось в ту минуту.

Я проводил их до лестничной площадки, подождал, пока они спустятся вниз. Элен в бешенстве натягивала перчатки. Выйти на улицу с этой безвкусно одетой женщиной, похожей на служанку!.. Я бесшумно закрыл дверь и постучал к Аньес. Она ждала меня.

- Бернар!

Нам не дано было в полной мере насытиться друг другом. Неужто мы и вправду любили? Нет, скорее всего, мы любили нависшую над нами угрозу, которая, держа нас в нервном напряжении, доставляла немыслимо острые ощущения. Даже забываясь в наслаждении, мы оставались чужими - она со своими призраками, я со своей тайной. Сколько бы ни сжимали мы друг друга в объятиях, мы все равно не спускали друг с друга глаз, и недоверие заменяло нам нежность. Пережив неповторимые мгновения, мы лежали с закрытыми глазами, опустошенные, не в состоянии ни о чем думать, с ощущением, что нас вместе выбросило на берег какой-то запретной страны. Приходя в себя, мы с трудом узнавали свои голоса.

- Бернар, она приехала.

- Да.

- Вокруг нее красный ореол... Это плохая женщина.

- Да... А что еще ты видишь?

- Пока больше ничего... Она ненавидит тебя. Нас всех.

- Молчи. Не думай больше о ней.

Аньес уставилась в потолок. Ресницы ее подрагивали. Она ушла в себя. Меня страшили видения, которые она, казалось, разглядывает на пожелтевшей и потрескавшейся штукатурке. Я потянулся к ее губам. Только любовь могла отвлечь ее, отогнать навязчивые мысли, которые были заодно и моими.

- Как она похожа на твоего друга Жерве, - прошептала она.

- Молчи!

Я так сильно прижал ее к себе, что чуть не задушил. Возможно, именно этого я и желал. Она мягко отстранила меня.

- Бернар, ответь мне честно. Ты любишь Элен?

- Это намного сложнее.

- Тогда так, любишь ли ты ее больше, чем меня?

- Больше, чем тебя?.. Не знаю. Это совсем другое.

- Смог бы ты жить со мной?

Я бессильно закрыл глаза.

- Думаю, я ни с кем не могу жить.

- Однако решился жениться на ней.

- Повторяю, это намного сложнее. Я ничего не решил. За меня всегда решали обстоятельства.