Буало-Нарсежак - Волчицы

- Ты спятила! - с криком набросилась на нее Элен. - Эта женщина может умереть...

- Да нет же. Что будем делать?

- Может быть, позвать доктора? - предложил я.

Элен передернула плечами:

- Доктора? Чтобы нарваться на скандал?

Она встала на колени и без церемоний приподняла женщине голову.

- Одеколон, быстро!

Пока Аньес ходила за одеколоном, Элен торопливо сообщила:

- Она уверяет, что обладает даром провидения. И находит таких же сумасшедших, которые ей верят... Вот вам и результат! Мне надо было с самого начала поставить вас в известность, Бернар, но такие вещи нелегко говорить... Ага, вот и одеколон!

Аньес принесла пузырьки, полотенца.

- Ну все, моя дорогая, - угрожающе зашипела Элен. - Довольно с меня всей этой публики, желающей знать больше, чем остальные смертные. - Она то и дело плескала себе на ладонь резко и возбуждающе пахнущим одеколоном и терла незнакомке лицо.

- Как будто настоящего мало! Нет, им подавай еще и будущее. Чушь!.. Поднимите ее, Бернар.

Я приподнял безжизненное тело молодой женщины. Элен раза четыре с безудержной злостью хлестнула ее по щекам.

Аньес хотела вмешаться.

- Ты заслуживаешь того же, - вновь закричала Элен. - До сих пор я терпела, но моему терпению пришел конец, слышишь?

- Я имею право...

- Никакого права... Или веди себя как полагается, или уходи и шатайся по ярмаркам с доморощенными бардами и шпагоглотателями.

- Ах вот как! Ты мне осточертела... Надоело подыхать с голоду. Семья, традиции - все это прекрасно, но давно устарело, уверяю тебя.

Кто-то старательно упражнялся на рояле. Мне было тяжело держать женщину, и я предложил:

- Может быть, положим ее на постель?

Но сестры не слушали меня.

- Мне стыдно за тебя, - продолжала Элен. - Дурачить людей! Водить их за нос! Лгать ради собственного удовольствия!

- Я не лгу. Я даю им каплю счастья, если ты способна это понять. Я рассказываю им об их пропавших родных.

- Нет, вы только послушайте ее! Она могущественнее священника, вообще всех на свете! Мне явно пора вмешаться, милочка.

- Оставь меня в покое. Я буду делать то, что хочу. Я у себя дома.

Молодая женщина пошевелилась, открыла глаза.

- Тише, - сказал я. - Она вас слушает.

- Вот именно, - крикнула Аньес. - Замолчи! Пусти меня к ней...

- Почему она потеряла сознание? - поинтересовался я.

- От волнения. Я рассказывала ей об ее умершем сыночке... Я его видела, ее маленького Роже...

- Роже! - повторила незнакомка и вновь залилась слезами.

Я не без труда поднял ее и усадил в кресло.

- Ну что, вам получше?

- Кажется, да.

Элен взяла ее за руку.

- Сейчас вы отправитесь домой, - тоном, не терпящим возражений, сказала она. - Выбросьте все из головы. Будьте стойкой, а сюда больше не возвращайтесь: все, что вам здесь наговорили, неправда. Я не знаю, где ваш маленький Роже, и никто не знает. Никто не может его видеть. Это тайна, которую нужно уважать!

Женщина повернула к Аньес искаженное отчаянием лицо. Аньес побелела и твердо заявила:

- Я его вижу.

- Уходите, - взмолилась Элен. - Бернар, помогите ей.

- Вы против меня, Бернар, - сказала Аньес. - А ведь вы лучше любого другого знаете, что я говорю правду.

Элен подняла с ковра шарф и быстрыми движениями повязала им голову посетительницы, застегнула ее черное пальто, засунула в сумку деревянную тележку и подтолкнула женщину к выходу.

- Роже!

- Смелее! - подбадривала Элен. - Идите... Вы же можете идти, верно?

- Выбрось ее на улицу! - крикнула Аньес.

- Бернар, идите вперед. Предупредите меня, если на лестнице кто-то есть, - попросила Элен.

Я открыл входную дверь.

- Никого!

Элен отпустила женщину.

- А теперь уходите. Я запрещаю вам возвращаться.

- Да, мадам.

Мы прислушивались к ее неуверенным шагам. Сверху мне было видно белое пятно. Это ее рука скользила по перилам.

- Не стоит здесь задерживаться, - шепнула Элен и вздохнула. - Теперь догадываетесь, какое удовольствие я получаю от уроков музыки?

- Давно это длится?

- Два года. Ее научила этому одна подружка. Сперва я не вмешивалась: думала, ребячество. А потом она накупила книг, стала принимать людей, которые мне не по душе. Видела, что я не одобряю все это, но гнула свое. Особенно когда поняла, что за счет доверчивости стольких горемык можно поживиться. Какая семья в такое время кого-нибудь не потеряла?

- Но... как она нашла подобную клиентуру?

- Ба! Такие вещи передаются из уст в уста, в очередях, да где угодно!

- А вы уверены, что у нее нет никакого дара?