Эра Эльто - Выбрать и выжить

– Я рад, что ты снова даешь уроки, милая, – проникновенно сказал он. Любой незнакомый решил бы, что это говорит любящий мужчина и верный муж. Но Ольга знала Филиппа слишком давно, и изменившиеся тон и взгляд не могли ее обмануть.

– Пьетра смогла меня убедить.

– У синьорины талант. Я не встречал более упрямого существа, чем моя жена.

– Я пробуду в городе несколько дней, – снова активизировался итальянец. – Если вы уделите мне время…

– К сожалению, утром я улетаю, – мягко прервал Русский. – Но уверен, если дела нас сведут, мы найдем общий язык.

Марио улыбнулся, но Ольга была готова поспорить, что он разозлился. Официантка обновила заказ, и ужин потек своим чередом. Обсуждались события моды и политики, бизнес, громкие премьеры ушедшего театрального сезона. Марио и Русский общались как старые друзья, Пьетра и Ольга – как подруги. И все это было пропитано светской фальшью и смутным ощущением угрозы. Ольга не понимала, что чувствовала, оказавшись меж двух огней. Но четко видела – все это будет иметь последствия. Рано или поздно.

***

Филипп, уже превратившийся в самого себя, остановил машину и посмотрел на женщину.

– Платье великолепно. Решила побаловать себя?

– Можно сказать и так.

Ольга сидела, отвернувшись к окну. Она еще переживала ушедший вечер и пыталась понять, что, кроме чудовищной усталости, чувствует. Мучительно хотелось взять сигарету. В нормальном состоянии она не курила, но в последнее время пристрастилась. Чарльз бы не одобрил. Филипп не обращал внимания. Или просто молчал, ожидая момента, чтобы можно было сделать замечание.

– Где ты был? – не выдержала она, повернувшись к мужчине.

Филипп, чье подчеркнуто-благородное лицо оставалось бесстрастным, остановил на ней бездонный неподвижный взгляд. Ольга не могла знать, что эта привычка – смотреть в глаза, не мигая – осталась у него с прошлой жизни. Не могла знать, что он в себе несет слишком много тайн и слишком много власти. Она просто принадлежала ему. Его женщина, его игрушка. А сейчас… Чувствовала, что ему не нужна. И эта мысль не давала Ольге покоя. Что будет с ней, когда он уйдет? Уйдет так, как ушел от прошлой своей женщины. В один день и навсегда.

– Работал. Ты же знаешь. В чем дело?

– Он здесь. Платье – его подарок.

– Я рад, что мою женщину оценили по достоинству.

– Ты издеваешься?

Филипп наклонился вперед, позволив волнистым прядям упасть на лицо. Взял ее за подбородок и поцеловал. Сначала жестко и властно, потом неожиданно страстно. Ольга положила руки ему на грудь, борясь с желанием оттолкнуть и притянуть к себе одновременно. Она вздрогнула, когда Филипп свободной рукой потянул бретель платья, спуская ее с плеча.

– Нет, – проговорил он, куснув ее нижнюю губу. – Не издеваюсь. – Он отстранился, спустил вторую бретель. Ольга дрожала, глядя ему в глаза. Полуобнаженная – платье соскользнуло, – прекрасная и неожиданно грозная. Румянец залил щеки, она закусила губу. Где они? Около дома? Она не видела ничего вокруг – только темно-синие глаза.

Почему у него такие горячие руки? Вечер постепенно стирался из памяти. Животная, неестественная даже для обращенного существа сила исходила от Филиппа упругими волнами, затапливая и выключая сознание. Последнее, что Ольга помнила – ослепительная вспышка наслаждения и предвкушения.

***

Знакомый запах его кожи. Ольга прижимала лицо к обнаженной груди Филиппа, пытаясь надышаться. Они оказались дома. За окном занимался рассвет – женщина не помнила последних часов. Но тело… тело помнило все. Вампирша мелко дрожала, сжимая тонкими пальцами его предплечья. Филипп лежал, забросив руки за голову и смежив глаза. Его сердце уже билось мерно и спокойно, но кожа и волосы еще оставались чуть влажными. Через несколько минут он полностью придет в себя. Он может встать и уйти. Может остаться и продолжить. Ольге хотелось, чтобы он ее обнял. Но мужчина просто лежал. Казалось, спал.

– Ты ведь встретишься с ним завтра.

Ольга похолодела.

– С кем?

– Инкуб волей-неволей притянет к себе. А он – высший инкуб.

– Филипп, мне не нужен никто, когда ты рядом со мной.

– Врешь. – Он пошевелился, устраиваясь поудобнее. – Ты не настолько любишь меня, чтобы сопротивляться естественным вещам. Когда уже ты перестанешь лгать самой себе?

– Ты таким изощренным способом предлагаешь мне от тебя уйти?

Филипп улыбнулся, но глаз не открыл.

– Я тебя огорчу – Марио – или кто он там на самом деле – всего лишь голоден.