Кирилл Берендеев - Тринадцать секунд

К моему удивлению из коробки выпала, поблескивая золотом, небольшая менора. Я немедленно принялся потрошить остальные. И точно – в другой от плазменного телевизора, лежало несколько берестяных грамот с отборными древнерусскими ругательствами в адрес проклятых купцов-кредиторов, там, где раньше хранился монитор, теперь располагался маленький складень эдак пятисотлетней давности.

Добытое не помещалось в коробку, да и она трещала по швам от набитых в нее богатств. Поневоле пришлось задуматься, как же я в одиночку дотащу все это до дома. Выражение «своя ноша не тянет» как-то не очень подходило для данного случая.

Положив паспорт от микроволновки в карман, я еще раз оглядел гостеприимную квартиру, пожалев, что отказался от услуг Щербицкого, хотя нет, с ним бы мы перессорились уже здесь. Вздохнув от невозможности объять необъятное, я поставил коробку у двери и присел на дорожку.

Не знаю. То ли я долго сидел, то ли мне вообще не следовало этого делать, а может, лучше придти не сегодня, а в выходной… впрочем, гадать вдруг стало бесполезно. Едва я взялся за удобную дырку в коробке, проделанную специально для переноски в ней тяжелых предметов, как в замок зашуршал ключом, а через мгновение, показавшееся мне едва ли не часом (впрочем, все, что я успел сделать за него – охнуть, опустить коробку обратно на пол и отступить на шаг), дверь распахнулась, впуская в темную прихожую резкий свет лампы дневного света из коридора. Следующие два мгновения протянулись куда быстрее, я отошел еще на шаг от коробки и стал оглядывать стены, видимо, в поисках запасного выхода.

После прихожую залил свет, дверь холодно щелкнула замком, и я, хозяин и хозяйка квартиры взяли на время гоголевскую паузу, пристально разглядывая друг друга.

Вот тут мгновений прошло преизрядно, до слуха донеслось, как под окнами проехало несколько припозднившихся машин, а едва стих мотор последней, хозяйка уронила на пол сумки и пронзительно взвизгнула. Хозяин повторил ее движение и тут же освободившейся рукой прикрыл ей рот, время-то позднее, а другой хватанул с книжной полки купидона поувесистей. Окунев предстал предо мной в самом выгодном для него ракурсе. Он оказался мужчиной плотной комплекции, высокий, и при этом раза в два шире меня в плечах, но без грамма лишнего жира, мускулистый, уверенный в себе. Купидон в руке стал явным излишеством, вполне хватило и солидных кулаков, дабы понять: милицию Окунев вызовет в последнюю очередь.

Я скользнул в комнату, второпях ухватил первое, попавшееся под руку, менору, не влезшую в коробку, немного поцарапанную и потускневшую от времени. Взяв ее как вилы, я отошел к самому окну. Шальная мысль о бегстве через него промелькнула в голове и тут же в панике скрылась.

– Хорош дурить, парень. Клади семисвечник и без фокусов.

Я поколебался немного. Ни с того, ни с чего внимание привлекла надпись, выбитая на ее подставке, поверх еврейских письмен: «Capitur ad imp. Vespasianum ex templo regis Solomonis 824 A.U.C.» 1 1 Взято для императора Веспасиана из храма царя Соломона. 824 г. от основания города (лат.). Под городом имеется в виду Рим, очевидно, надпись сделана в 79 г. н. э., когда войска Тита, захватив Иерусалим, вернулись с похода. .

Пока я разглядывал менору, Окунев стремительно подошел, вырвал из рук семисвечник, а меня самого отбросил на диван. В правом Окуневском кулаке по-прежнему оставался зажатым купидон, похлопываемый по раскрытой левой ладони в такт хозяйским мыслям.

– Ну и что мы делать будем? – язвительно спросил Окунев.

– Валера, немедленно звони в милицию.

– Успеется, – он передал менору жене, что-то шепнул ей, и та молча ушла на кухню. – Ну-ка вставай и докладывай, как ты про квартиру выяснил, – он встряхнул меня, заслышав, что в куртке что-то позванивает, обыскал, изъяв деньги, драгоценности и документы на печку. Лицо его помрачнело еще больше. – Так, я жду.

– Вы же антиквар, – пискнул я, силясь хотя бы вырваться из стальных рук. В голову влезла непрошенная мысль: интересно, а что чувствует его супруга, когда ее любовно сжимают эти тиски.

– Ну и что?

– Объявление…

– Там только мобильный телефон.

– Этого вполне хватило, – Окунев чертыхнулся, отпустил меня и с досады хлопнул себя по бедру купидоном. Скривившись от боли, поставил на полку.

– Ничему нельзя верить. Стоит только высунуться, сразу налетают….

– А я с самого начала говорила тебе, надо через знакомых такие дела проворачивать. Моей клиентуры и так хватало, так нет же, надо еще взять, – тут же высунулась из кухни супруга, неожданно принявшая мою сторону.