Кирилл Берендеев - Тринадцать секунд

Впрочем, хорошо бы посмотреть на следующее препятствие – дверь в саму квартиру Окуневых. Ничтоже сумняшеся, я вернулся к парадному входу и позвонил во все три квартиры. Долго никто не открывал, но через пару минут донесся шорох ног по плитке, и к дверному глазку приник любопытный глаз.

– Горэнерго, – сообщил я в ответ, показывая красную книжицу с молнией, из одну из бесчисленного ассортимента нашей типографии. – Сверка счетчиков.

Открыли без промедления. Ветхая старушонка из соседней однокомнатной квартиры, немедленно сообщила мне, что у нее-то все в порядке, как бы мы, нехристи, не поднимали оплату.

Я достал портмоне, вынул записную книжку, и сверившись с чистой страницей, аккуратно занес показания счетчиков, старушка проинспектировала мою книжицу, и заметила наметанным глазом, что у двадцать седьмой пятьсот киловатт лишних нагорело. Я, только что сочинивший эту разницу, вынужден был согласиться.

– У вас в последние два месяца гас свет?

– У нас в последние две недели он гас раза четыре, – возмущенно заявила она. – Я звонила вам, но у вас там объяснили просто – подстанция-де дурная, не обращайте внимания, пока не исправят. А как не обращайте, когда стоит включить телевизор, а он гаснет. А холодильник, сейчас ведь самое пекло. А ведь у меня «Бирюса» он в два раза старше вас, молодой человек, ну как совсем…, – она трижды сплюнула через плечо.

Я вежливо помолчал, тогда старушка перешла на соседей. То бишь, на Окуневых.

– Этим-то хуже, в прошлый раз, у них стиральная машина окочурилась. Ходили, помню, ругаться с магазином, а толку? Форс-мажор и все тут. Хотя, что им стиралка, у Валерия Гавриловича деньжищ видимо-невидимо. А все равно жмотом остался. Антиквар он, да ему две машинки в день можно покупать, и то незаметно будет. А все равно, когда его квартиру страховали, так он уличил в какой-то ерунде компанию, и чуть в суд не подал, в последний момент миром разошлись. Да и это ерунда, когда он машину свою покупал, весь город объездил, чтобы только старую подороже сдать. А потом мне хвастался в лифте, что сорок долларов выгадал. Сорок! – фыркнула она. Я молчал, не зная как остановить поток информации.

– Скажите, а где сейчас ваши соседи?

– Да понятно где, – тут же переключилась старушка. – Он деньжищи гребет, она в салоне сидит. Не то работает, не то марафет наводит. Загорела так, что на мулатку похожа, а все мало. И на процедуры ходит каждый день, то ей массаж подавай, то как его… эпиляцию; а мне все это выслушивай день ото дня. Хоть бы постыдились, я пожилой человек, живу на одну пенсию, а они как начнут, будто издеваются. Хорошо в выходные на дачу уматывают, а то встречают меня на лавочке у подъезда и хвалятся. Он-то еще ничего, а у Галины Павловны язык без костей.

Тем временем, я подробно изучил дверь Окуневых, и на выставленном в коридор кинескопном телевизоре, заполнял взятый с собой универсальный бланк, где говорилось, что в такая-то компания, к такому-то получателю таких-то услуг претензий не имеет, равно и такой-то получатель к такой-то компании. Заставил под этим подписаться говорливую собеседницу, внимательно ознакомившуюся с каждым пунктом соглашения. А на случай нового отключения дал ей телефон компании, взятый перед походом из справочника. Но собеседница не успокоилась, а, взявши за рукав, продолжила монолог по поводу Окунева уже более конкретный.

– Вы их-то, соседей моих, потрясите. А то такой недобор, я ж сама видела. А знаете почему? А все потому, что жадные очень, вот даже у вас воруют. Вы его за руку схватите, – я попытался высвободиться сам из железной хватки, но неудачно. Пришлось пообещать позвонить Окуневу, когда тот будет на месте и предупредить об ответственности. – Уж как следует, предупредите. Вот я, молодой человек, узнала, когда у Галины Павловны день рождения, подарочек кой-какой прикупила, скромный, а что на мою пенсию им можно эдакое дать? И обмолвилась раза два или три насчет своего дня рождения, оно аккурат через месяц. Вспомнить-то вспомнили, а чтобы отдарочек был – так шишок под носок. И на новый год тоже.… Словом, предупредите их как следует, но только до пятницы, а то уфитиляют в свое Куроедово – до понедельника не дозвонитесь.

– Значит, в пятницу, – уточнил я. – Ну, хорошо. Во сколько они отправляются обычно?

– Да часов в пять, не раньше. Пока все уложат, да еды наберут. Будто на месяц в голодный край едут. И ведь порожними возвращаются. Влияние природы, дескать. Да тут никаких диет не хватит, чтобы такое влияние….