Кирилл Берендеев - Тринадцать секунд

В этот момент кабина грузового лифта четко щелкнула, останавливаясь на нашем этаже, двери распахнулись, и оттуда буквально выпал плечистый мужик в трусах и тапках. Завидев знакомую папку, лежавшую прямо у ног своего очень хорошего знакомого, он ни секунды не медля, с воем обрушился на соперника. Я едва успел отскочить в сторону. Щукин мертво вцепился в ворот рубашки Окунева и заорал на весь этаж:

– Так это твоя работа, сволочь! Нет, я как чуял, я просто ждал, что рано или поздно ты…. А ну отдай немедленно, пока я тебя по стенке не размазал!

Договорить он не успел, поскольку Окунев, извернувшись, старательно влепил правой в челюсть. Щукина отшатнуло, он взревел снова, и словно медведь, пошел на своего противника. Окунев ударил еще раз, левой, но промахнулся, попав в плечо. Щукин вцепился в противника и с маху шарахнул того об стену, на что Окунев только крякнул, выдыхая излишки воздуха. И снова врезал по печени, раз, другой, войдя в клинч. Щукин будто не заметил этого, он развернулся и махнул Окунева об железную дверь, которая немедленно выдавила меня из холла в коридор. И захлопнулась, так что все эти зловещие рычания, сопения, хрипы, и удары, доносившиеся из обоих глоток, оказались вне поля моего зрения. Спохватившись, я немедленно приник к глазку, с большим интересом наблюдая за поединком.

В этот момент дверь лифта снова распахнулась. Раздался знакомый клич «стоять, милиция!», но на сей раз куда громче и убедительней. Из кабины высыпалось человек пять омоновцев в черном камуфляже, с масками на лицах и автоматами наперевес. Мгновение еще продолжалась какая-то неясная в глазок борьба, а по его прошествии, обоих дерущихся уложили на пол, обыскали, хотя что можно найти у Щукина, непонятно. Старший группы поднес ультрафиолетовый светильник к пальцам лежащих, убедившись в их новоприобретенной от банкнот – даже мне было видно – светоотражательной способности. Довольно хмыкнув, он распорядился поднять обоих; Окунева и Щукина немедленно заковали в наручники и затащили в лифт. Правда, вышел конфуз, лифт не захотел везти столько народу, указывая на перегруз, двоим омоновцам пришлось ехать отдельным рейсом.

Когда шум лифтов стих, я снял перчатки, на которых без сомнения, тоже были бы видны следы краски от купюр, и сунул их поглубже в карман. И тут за спиной почувствовал чье-то присутствие. Быстро обернулся.

– А, это вы, молодой человек, – передо мной стояла Окуневская соседка. – Что это за шум тут был?

– Окунева забрали, – честно ответил я, сам еще не пришедший в себя после случившегося. – ОМОН прибыл.

Старушка обомлела.

– Так это что… вы за ним с эскортом прибыли? – пролепетала она, пошатнувшись и прислонившись к двери. – Это из-за того, сколько он задолжал горэнерго… так что ли?

– По совокупности, – пробормотал я, не зная, что сказать. Старушка посмотрела на меня, совершенно обомлев от услышанного, а затем поспешила удалиться, немедленно и на оба замка заперев за собой дверь.

Я выбрался из дома, и некоторое время просто стоял у подъезда, не зная, куда податься и что делать. Ситуация вышла странная, как ей воспользоваться, я не мог сообразить с ходу, а потому отправился домой, предположив, что следующее утро будет мудренее утра этого.

Так оно и вышло. Сама ситуация, как водится в случаях со мной, пошла своим порядком, не обращая на главного героя малейшего внимания.

Начать с того, что за Щукиным было установлено, уже месяц как, негласное наблюдение, и эти шестьсот Франклинов, что ему подсунули в качестве взятки, специально подготовила комиссией, буквально по крохам собравшая сумму в нужных купюрах с друзей, родственников и знакомых, поскольку резервы фонда областной прокуратуры содержали лишь десять тысяч обычных рублей. Собрав нужную сумму, комиссия пометила их несмываемой краской, – на каждой купюре оказалась надпись «взятка», хорошо видимая в ультрафиолете, – и вручила столоначальнику через подставное лицо. Далее, после прибытия комиссии, предполагалось проверить пальчики Щукина и задержать его, а затем устроить обыск дома с целью раскрытия всего механизма махинаций. В резинку одной из пачек, как выяснилось, был вмонтирован радиопередатчик, позволяющий точно определить местонахождение взятки.

Ну а то, что я по случаю влез в хорошо спланированную операцию, явилось неожиданностью для всех сторон. Особенно, когда взятка стала стремительно перемещаться по карте города в неизвестном направлении; ожидавшим в засаде омоновцам пришлось все бросать, и по требованию взволнованной комиссии мчаться из кафе, где они подкреплялись перед операцией по задержанию, на поиски проворно уходивших денег – все-таки, напомню, не государственных, а собранных по сусекам.