Вячеслав Григорюк - Осокин. Том 2

Девяткин ненадолго задумался.

А потом стал говорить какие-то банальные фразы, как будто заранее заготовил их. Что парень был молодец, хорошо занимался, упорствовал. Да, порой баламутил, но в секции его любили, относились с уважением, считались с его мнением. Осокин невольно поморщился от этих слов.

– Лидер по своей натуре, – добавил Девяткин. – На него другие смотрели, равнялись и старались догнать его.

Сидоров к Девяткину пришел в десятилетнем возрасте. За два года дошел до первого взрослого разряда. Через год уже поднимал штангу по кандидатскому нормативу. А в четырнадцать лет получил звание мастера спорта России.

– Парень талантливый был, понимаете, – продолжал Девятки. – Он себя штанге отдавал больше, чем кому-либо еще. В школе проблемы были… оценки часто получал плохие. Но это нормальное явление. Тут либо выбираешь учебу, либо спорт.

– Парень выбрал спорт, – сделал очевидный вывод Осокин.

– Естественно, – оживился тренер. – Да и многих ли вы четырнадцати летних подростков видели, чтобы выполняли норматив мастера спорта? Обычно, при регулярных занятиях мастерский норматив поднимают к шестнадцати-семнадцати годам, – видя замешательство Осокина, пояснил Девяткин. – Парень был уникумом. Родители у парня тоже понимающие, что немаловажно в спорте. Спокойно относились к его занятиям штангой. Даже поощряли эти занятия. Квартиру парню купили поближе к залу, чтобы тот не мотался на тренировки и обратно.

Осокин удивился. Парень ведь действительно был уникален, если родители его полностью поддерживали и пошли на такие жертвы с квартирой. Или они так сильно любили свое чадо, что не хотели никак его расстраивать?

– А нынешний его уровень? – вместо этого спросил Осокин.

– Нынешний – претендент на победу в юношеских олимпийских играх, – ответил Девяткин. – У него и задатки есть на установления мировых рекордов.

Осокин удивился. Он думал, что Олимпиада проводится только среди взрослого населения.

– Да и не каждый взрослый мужик может поднять над головой двести двадцать пять кило, не говоря уже о парне девятнадцати лет, – с гордостью закончил тренер.

– Это точно, – согласился Осокин. – В крови у парня обнаружили большую дозу кодеина. Есть, что сказать?

Девяткин напрягся, а потом как-то осунулся, плечи обмякли. Он словно постарел на несколько лет разом. И значок заслуженного тренера усилил это впечатление.

В кабинет зашел Гашаков с ордером в руках.

– Я в спорткомплекс, – сказал он. – Со мной? – спросил у Осокина.

– Езжай один, я тут, – Данил кивнул на Девяткина.

– Лишь бы не работать, – пробубнил Гашаков и вышел.

Осокин проводил капитана косым взглядом. «Надо бы еще раз провести разъяснительную беседу, а то человек совсем не понимает».

В кабинете повисла тишина.

– Эксперты говорят, что кодеин принимают в качестве обезболивающего, – сказал Осокин. – Но препарат вызывает привыкание. Легкий наркотик. И может… может стать причиной остановки сердца, – запнулся на середине фразы.

Девяткин посмотрел ему в глаза.

– Я заслуженный тренер, – с вызовом сказал он, – а сейчас вы пытаетесь мне сказать, что я нарочно стал травить лучшего своего спортсмена этой дрянью?! – последнее уже просто выкрикнул.

– Такого я не говорил, – спокойно ответил Осокин, – я хочу услышать вашу версию. Откуда мог парень достать кодеин?

– Я не знаю!

– На боли в плече он жаловался? – спросил Осокин.

– Да, – уже спокойнее ответил Девяткин. – Но я лично ставил ему диклофенак во время тренировок. На соревнованиях присутствует врач… Багров его фамилия, – Осокин кивнул, – и, может, это Багров поставил ему кодеин вместо диклофенака? – с прямым намеком спросил Девяткин. – Хотя, и диклофенак я и мои коллеги в редких случаях ставим, – продолжил тренер. – Когда уже совсем невозможно терпеть. Препарат грязный, – добавил он, не выдержав пристальный взгляд Осокина. – Слишком уж много у него побочек, понимаете?

– А про повышенное содержание тестостерона в его крови что можете сказать? – спросил Осокин.

– Так он же спортсмен, – удивился этому вопросу Девяткин. – У спортсменов всегда высокие гормоны.

– Да, особенно если принимают их дополнительно, – заметил Осокин.

Девяткин опустил глаза.

– Знаете, это не мое дело, – продолжил Данил. – Но к сведению вам скажу, что стероиды приравнены к наркотикам. Статью за употребление сняли, а вот за распространение оставили, – и замолчал, ожидая реакции Девяткина.