Вячеслав Григорюк - Осокин. Том 2

И дальше все пошло по накатанной. К Осокину каждый сотрудник проявлял живое участие, хотя, по факту, это просто была обычная человеческая вежливость. Да, ему отказывали в некоторых вопросах, но делали это мягко, стараясь человека не обидеть. И тогда Осокин понял, что все эти байки про зажратость Москвичей – преувеличены.

Но потом его познакомили с капитаном Александром Гашаковым. И тогда-то все стереотипы о коренных жителях вылезли наружу. Гашаков не протянул ему руку для знакомства, а когда полковник оставил их, нисколько не стеснялся подколоть Осокина, указав ему на его сибирское происхождение. Напомнил ему, что Москва – это не Томская глухомань, тут цивилизация. А потом в открытую сказал, чтобы Осокин ни на какие привилегии больше не рассчитывал.

– Досталось тебе на халяву звание один раз, – чуть заметно гнусавил Гашаков, – второго раза уже не будет. Я тут семь лет пашу, и только-только получил звание капитана. Так что ты давай тут не выделяйся, а сиди тихо.

Осокин с удивлением посмотрел на капитана. И ведь он ничего плохого Гашакову не сделал, а тот позволяет себе такие высказывания.

Осокин с минуту помолчал, обдумывая все сказанное, и потом сказал:

– Слушай, товарищ капитан, меня сюда пригласили. И кто там решил мне дать сверху звание, это меня не касается. А тебя не должно касаться то, что кто-то захотел меня поощрить…

– Ты тут не ерепенься! – Гашаков выпятил грудь, отчего стал похож на задиристого петуха.

– Да я не ерепенюсь, – подавляя в себе смех, ответил Осокин. Эта поза и этот деланный пафос, что показывал Гашаков, стали забавлять Осокина. – Раз уж мы с тобой напарники, так давай работать вместе, а не выяснять отношения, кто кому и чего должен, – Осокин отступил на пару шагов назад. – Мир? – и протянул капитану руку.

Тот хмыкнул и с видом победителя вяло протянул ладонь. И тут Гашаков просчитался.

Осокин всегда удивлялся человеческой глупости и наивности. Особенно этим страдали мужики, которые по комплекции были чуть больше его. Да, Осокин не обладал спортивным телосложением, не выделялся огромной мускулатурой, всю жизнь был худой, как щепка. Но вот силы в руках было, что в гидравлических тисках.

Гашаков от рукопожатия крякнул. И с каждой секундой его лицо становилось пунцовее.

– Надеюсь, мы с тобой договорились, – говорил Осокин, продолжая сжимать руку капитану.

Гашаков раскраснелся. Ладонь начала похрустывать. Попытался перехватить инициативу, да Осокин сильнее сжал.

– Да, договорились, – через натугу отозвался Гашаков.

– Вот и славно, – Осокин отпустил его руку.

Гашаков потом еще неделю косился на Осокина и с опаской протягивал ему руку.

Сам Гашаков ничем внешне не выделялся, разве что мелким шрамом на лбу. Осокин заметил его по чистой случайности дня через три после разговора, когда капитан вертелся перед зеркалом и расчесывал жиденькие волосы. Гашаков, как видел его для себя Осокин, это среднестатистический капитан, что не дерзит начальству, но и не особо пытается исполнять свои обязанности. Нашел теплое место с отдельным кабинетом и персональным компьютером, стабильной оплатой и всевозможными привилегиями, включая служебный автотранспорт, и сидел себе спокойно. Осокин не сразу понял, что Гашаков по своей натуре был с гнильцой, и потому с ним никто не хотел работать.

В тот момент в отделение никаких новых дел не было. Осокин изучал старые материалы, которые ему периодически подкидывал Федотов в надежде, что парень свежим взглядом сможет что-то найти, но Осокин, к разочарованию полковника, ничего нового в них увидеть не смог.

А потом Осокина вызвали в суд. Состоялось первое слушанье по делу генерала Савинова.

Заседание проходило в закрытой обстановке. Вся закрытость заключилась в том, что ни в зал суда, ни на крыльцо администрации не подпускали журналистов. Дело громкое, и лишний раз руководство МВД не хотело выставлять напоказ свои промахи.

Осокин был ключевым свидетелем по этому делу. В зале сидело трое судей, секретарь, пристав, обвинитель Мокшин и адвокат Белогуров, что постоянно косился на Осокина. Савинов сидел в камере, его охранял вооруженный автоматом сержант. Работал кондиционер, отчего в помещение было зябко.

Судьи задавали вопросы, кем является Осокин, как он тут оказался, и все в таком духе. Стали спрашивать о событиях пятнадцатилетней давности. Что смог вспомнить, все рассказал. Прокурор, как и судьи, задавал по большей части общие вопросы, спрашивал о ходе дела, и как Осокин смог выйти на Савинова. Казалось, что все идет своим чередом. Пока слово не попросил адвокат Белогуров.