Матс Ульссон - Когда сорваны маски

– Понял, – отозвался Юнсон и замолчал.

– Ну так что? – спросил я спустя несколько минут.

– Я думаю.

– Знаешь, тут у меня на примете есть литовские мальчики, которые могут собрать урожай. Но что делать с ним дальше, я не представляю.

– Понял, – повторил Юнсон.

– Продавать ничего не надо, – продолжал я, – а нам этого хватит до конца жизни. И всем твоим музыкантам, сколько бы их ни было.

– Мальчики, ты сказал? – перебил меня Юнсон. – Я не хотел бы впутывать в это дело несовершеннолетних.

– Не волнуйся об этом, – успокоил его я. – Это не твоя забота, как говорят в Литве.

– В таком случае у меня есть идея. Я перезвоню.

Не успел я завершить разговор, как в дверях появилась Эмма. Она спала в моей футболке с надписью «New York Dolls» [27]. В то утро она уже ни о чем меня не спрашивала, а просто подошла и взобралась ко мне на колени.

– Хочешь кофе? – спросил я.

Она покачала головой.

– Все закончилось. – Я погладил ее по волосам. – Теперь можно расслабиться.

– А что будет с Эдвардом и Вивекой?

– Думаю, их посадят в тюрьму. Почти уверен в этом.

– Это они убили моего папу или это сделал их сын?

Я задумался.

– Даже если они не убивали его собственными руками, то попросили кого-нибудь сделать это за них. Тогда их посадят за это.

Эмма замолчала и долго смотрела в окно на залив.

– Ты тоже меня бросишь? – наконец спросила она.

Это была та самая мысль, которую я упорно гнал прочь.

Боже мой, во что я ввязался? И как мне теперь выпутаться из этого, что делать с Эммой? А с Бодиль и ее дочкой? И с какой стати меня вдруг стала интересовать эта рассерженная исследовательница из Лунда, Каттис? Почему я полез в «Гугл» за ее адресом и телефоном? Мне показалось вдруг, она ничего не имеет против того, чтобы поиграть со мной немного, и я воодушевился.

– Я не хочу тебя бросать, – ответил я Эмме. – Но твоя мама скоро поправится.

– Ей придется нелегко, – вздохнула девочка.

– Все будет хорошо.

– Но сейчас у меня есть только ты.

– И это не так много, – рассмеялся я.

– Я серьезно.

– Знаю.

– Так ты оставишь меня?

– Ничего не могу тебе обещать, – вздохнул я. – Я так мало общался с детьми. Нам надо будет посоветоваться с кем-нибудь.

Тут я вспомнил, что рассказывала Эва Монссон на кухне Арне о своем детстве, и мне стало не по себе.

– Мы посоветуемся с кем-нибудь, – повторил я. – Но знаешь, я не подарок.

– Но я люблю тебя. – Эмма прижалась головой к моей груди и сказала, глядя мне в глаза: – Не хочу тебя терять.

– Все образуется, Эмма. Мы все устроим.

Я еще понятия не имел как.

– А тебе нравится Эва? – спросил я.

– Она милая, – сказала Эмма.

Тут за кустами что-то зашевелилось, и на площадку перед домом вышел Отто. Эмма сразу оживилась.

– Смотри-ка, собака! – Она показала пальцем.

– И я ее знаю.

Я совсем забыл о джек-рассел-терьере Вивеки Бьёркенстам. Я не видел его на празднике в гавани: должно быть, где-нибудь спрятался во время суматохи. Он покорно приблизился к нам, виляя хвостом, и выглядел довольно жалко.

– Если я не ошибаюсь, его зовут Отто, – сказал я.

Услышав свое имя, песик навострил уши.

– Отто, – повторила Эмма.

Он все еще выглядел испуганным, но, стоило Эмме с ним заговорить, потянулся и лизнул нам руки.

– Набери ему на кухне воды, – велел я Эмме. – У нас, кажется, еще остались сосиски в холодильнике. Он наверняка голоден.

Отто пил воду и угощался сосисками, которые мы с Эммой нарезали для него в миску.

– И его ты тоже бросишь? – спросила Эмма.

– Теперь у него нет хозяев, и о нем, конечно, надо позаботиться.

Раздался звонок. Кристер Юнсон, как всегда, был краток:

– И когда твои мальчики собираются за травкой?

– Думаю, они могут заняться этим в любое время. Конечно, лучше спросить их самих, но в принципе они люди свободные.

– Понял. – И положил трубку.

Потом я позвонил Арне, и мы с Эммой долго с ним говорили.

– Ты не приедешь к нам? – спросила она.

Но Арне ответил, что сегодня он пригласил на обед женщину, а потом собирается съездить с ней в Сольвикен. Эмма искренне порадовалась за старика. Действительно, голос его звучал бодро.

Насытившись, Отто устроился у меня на коленях вместе с Эммой. Я и сам не понял, как они поместились там вдвоем.

Потом появилась Эва, уставшая после бессонной ночи в полицейском участке.

– Эмма, ты завела собаку? – удивилась она.

– Я не знаю. Харри хочет бросить и меня, и ее.

Эва вопросительно посмотрела на меня. Я пожал плечами.