Полина Дашкова - Чувство реальности

– Погодите, а пистолет? Он что, вошел в квартиру уже с пистолетом?

– Нет. Когда было решено, что он остается ночевать, он спустился вниз, к машине, чтобы забрать из бардачка банку с травяными капсулами для похудания, которые принимал на ночь регулярно, заодно прихватил и пистолет.

– А губная помада?

– Просто взял у Кравцовой, выбрал самую яркую и водостойкую. Потом очень тщательно убрал квартиру, надел на Вику те драгоценности, которые ему больше всего нравились, накрасил ей губы и ушел. А на следующую ночь отправился искать подходящую проститутку, чтобы все повторить, но только уже без пистолета, – Саня замолчал, ожидая, пока официант расставит на столе тарелки с закусками.

Маша мелкими глотками пила минеральную воду. Ему показалось, что стакан в ее руке слегка дрожит.

– Он как-то объяснил, почему ему пришла в голову идея заклеить ей рот лейкопластырем? – спросила Маша шепотом, когда отошел официант.

– Да, он рассказал, что проделал это уже однажды, очень давно, в ноябре восемьдесят пятого. Он служил в армии, в стройбате, строил под Москвой генеральскую дачу. Рядом находился детский санаторий. Завхоз торговала самогоном, и солдаты бегали туда ночами. Там было много красивых девочек. Как-то он получил увольнительную, съездил в Москву, в гостях у какого-то приятеля посмотрел по видео классный триллер про парня, который заклеивал девочкам рты лейкопластырем, насиловал и душил их. Это произвело на него такое сильное впечатление, что он не мог ни спать, ни есть. И однажды украл в медпункте рулон широкого пластыря. Он даже рассказал, почему попал в медпункт. Ему лицо опалило во время сварочных работ. Были небольшие ожоги, сгорели брови и ресницы. Так вот, когда пришла его очередь бежать ночью за самогоном, он прихватил этот рулон, а заодно и ножницы. Попав в санаторий, долго не мог найти завхоза, поднялся на третий этаж и увидел, как воспитательница тащит за руку девочку лет двенадцати, босую, в ночной рубашке. Она была худенькая, беленькая, очень красивая, прямо как в том кино. Его никто не заметил. Он спрятался. Воспитательница завела девочку в какую-то комнату, заперла дверь и удалилась. Он подождал немного, вылез из своего укрытия, обнаружил, что ключ торчит снаружи, вокруг никого, и вошел в комнату, – Арсеньев помолчал, закурил и заметил, что Маша опять стала совершенно белая, как тогда в больнице.

– Что было дальше? – спросила она и налила себе еще воды.

– Девочка дремала, сидя на полу у батареи. Он заклеил ей рот лейкопластырем. Она врезала ему ногой в пах и выпрыгнула в окно. Что с ней стало потом, он не знает. Он испугался, убежал, больше в санаторий никогда не заходил и потом много лет оставался вроде бы нормальным человеком, пока не обнаружил пистолет в багажнике новой машины.

– Вы не спали всю ночь, – грустно вздохнула Маша, – вы всю ночь его допрашивали.

– Ага, он разговорчивый до ужаса, – ухмыльнулся Арсеньев, – хлебом не корми, дай рассказать о себе, таком необыкновенном и сложном. Недаром же он таскался по всем этим ток-шоу. Но знаете, что самое интересное? Детский санаторий находился в деревне Язвищи, в том же здании, где мы с вами побывали сегодня утром. А фамилия девочки была Григорьева. Нянька ведь при вас рассказывала, как эта Григорьева выпрыгнула из окна третьего этажа в ноябре восемьдесят шестого. Она еще почему-то вас приняла за нее. Интересно, как ее звали, ту девочку? И что с ней стало потом?

Маша сидела, низко опустив голову, и ковыряла вилкой салат.

– Почему вы мне сразу, утром, не сказали про Феликса?

– Потому что вы и так уже все поняли.

Несколько минут они сидели молча. Подошел официант, спросил, можно ли подавать горячее.

– Нет, чуть позже, пожалуйста, – сказал Арсеньев, – у нас еще много закусок.

– Почему вы не едите? – тихо спросила Маша.

– Страдаю, – вздохнул Арсеньев, – все думаю о трех тысячах долларов, которые потерял по вашей милости. Надо было взять их у Рязанцева. Я теперь ночами не сплю и представляю, сколько всего мог бы купить на эти деньги.

– Например?

Арсеньев отправил в рот кусок утиного паштета и медленно произнес:

– Новую машину.

– На приличную не хватит, – покачала головой Маша.

– Ну тогда новый костюм. И еще я бы съездил в Грецию на остров Родос.

– Почему именно на Родос?

– Не знаю. Видел картинки в каталоге какой-то турфирмы. И еще я бы купил новый письменный стол, кожаный крутящийся стул, хороший спиннинг, маску для подводного плавания, кроссовки «Адидас», дубленку и новые зимние ботинки долларов за сто пятьдесят.