Павел Данилов - Долина смертной тени

– Андрей, не бросай меня, – жалобно попросила она.

Он растерянно молчал, не зная, как реагировать на эту неожиданную просьбу. Как это не бросай… Она что, хочет с ним? Куда? У него ни угла, ни приюта. Сегодня вернется, а завтра опять бросят в пыльные прокаленные солнцем ущелья чужой страны. Куда он может ее взять, даже если очень захочет? Да, ему было хорошо с ней. Да, ему больно расставаться, но…

– Ольга, ну что ты как маленькая… Мы ведь обо всем переговорили… Ты же знаешь, сейчас я не могу… Может быть, позже. Пока переписываться будем… Дадут отпуск – приеду, с родителями познакомишь… ты там смотри… я, знаешь, какой ревнивый, – попытался неловкой шуткой сгладить напряжение Андрей.

– Андрюша, я ведь не могу без тебя, – не поддаваясь, все так же тоскливо прошептала Ольга.

По ее лицу по-прежнему текли слезы. Бездушный, искаженный голос вновь объявил отправление.

– Ольга, надо идти… Мы опоздаем, – девушка медленно поднялась и обречено поплелась к выходу. У него тоскливо сжалось сердце, но что он мог поделать?!

Человек – странная скотинка. Зачастую для того, чтобы понять, насколько ему дорого что-то, ему надо этого лишиться. Что имеем – не храним, потерявши, плачем, – гласит старая поговорка. Тоска по маленькому человечку, походя оставленному за спиной, начала грызть его уже через несколько дней. На первых порах служебные хлопоты еще как-то заглушали это неприятное чувство, но с приходом повседневной рутины грызущий душу червяк отрастил зубы. Уж лучше бы его опять загнали в пыльные ущелья. Однако за время, проведенное в госпиталях, к руководству пришли новые люди, посчитавшие неразумным губить своих солдат во имя неведомых целей и чужих интересов.

Случалось и раньше, что запавшая в душу девушка вспоминалась потом с легкой грустью несовершенного. Но только теперь симптомы вечной болезни проявились с такой пугающей очевидностью. То, что казалось мимолетным курортным увлечением, неожиданно обернулось настоящим мучительным чувством.

Андрей, как и большинство мужчин, не слишком жаловал эпистолярный жанр. Но теперь он писал с завидной регулярностью. Месяца два у них продолжалась оживленная переписка, а потом Ольга приехала. Без звонка, без предупреждения… Как говорится, свалилась как снег на голову. Опять удрала из дому без спроса, ввергнув родителей в пучину неизвестности, а он вместо того, чтобы мозги вправить, стоял и глупо ухмылялся улыбкой счастливого идиота. Командир части генерал-майор Снегирев, как увидел эту ухмылку, и спрашивать ни о чем не стал. Просто предоставил внеочередной отпуск с формулировкой «по семейным обстоятельствам».

– Иди, – сказал, – обустраивай жизнь. Не все тебе башку под пули подставлять, пора и о семье подумать… Гляди, на свадьбу не позовешь – обижусь, – ворчливо завершил он.

Крымов было забормотал, что о свадьбе пока и речи не идет, на что Снегирев лишь хитро прищурился. Генерал знал жизнь лучше своего капитана.

Родители Ольги встретили Андрея на удивление радушно. Хотя, если подумать, что тут удивительного? Своенравная девчонка попортила им столько нервов, что они радовались любой возможности повлиять на нее. А тут все же мужчина – боевой офицер, не сопляк какой-то. Она, конечно, молода еще и разница в возрасте, но это, пожалуй, и к лучшему. Битый, повидавший разные разности мужик, возможно, и справится с ее взбалмошностью, а вот сверстник точно не сдюжит. Поживут, разбегутся и вернется дочка с дитем на руках. И это в лучшем случае. А то могут ведь и на пару чудить. Чего стоит этот последний, с которым на юга удрала? Хорошо, что так в конце концов обернулось, человека встретила. Мужик вроде надежный, глядишь, и обломает, воспитает строптивицу. На собственные силы они уже не надеялись. Опять-таки – может, внуки пойдут, дурь и выветрится.

Отец Ольги, в первый же вечер уединившись с Андреем на просторной кухне, за бутылочкой нарисовал ему захватывающие перспективы будущей семейной жизни.

– Ты пойми, Андрей, – с пьяной настойчивостью доказывал он, – одна она у меня. Растил как принцессу, ни в чем отказа не знала… и впредь не будет. Я ведь не последний человек в городе, многое могу сделать и для нее, и для зятя, лишь бы жили хорошо. Мы ведь одной семьей станем, ничего не пожалею: и квартира, и машина, и место хорошее, перспективное… Да разве я для дочери родной, кровиночки, пожалею? Нет, нет ты не подумай, – видя, как морщится Андрей, заводился он. – Она у меня богатая невеста… Вот, посмотри, сберкнижка на ее имя, ты посмотри, сколько там, – роясь в секретере бормотал он.