Роман Кузьма - Сатанинский Грааль. Приключения Энё Негьеши-2

И всё же однажды он утратил самоконтроль. Это не могло не случиться, рано или поздно.

Что произошло на самом деле, он узнал лишь несколько часов спустя, когда Кларе удалось привести его в чувство. Воспоминания Энё ограничивались лишь тем мгновением, когда он утром, едва проснувшись, прошёл на кухню. Поприветствовав Клару, Энё с любопытством заглянул в кастрюлю, надеясь обнаружить там вчерашние спагетти – и неожиданно отпрянул, потрясённый увиденным.

Должно быть, выражение крайнего ужаса, легко читаемое на его лице, передалось Кларе – девушка испуганно вскрикнула. Впрочем, если бы сожительница могла видеть открывшееся в тот миг взору Энё, её рассудок, наверняка, помутился бы окончательно и бесповоротно. Фантастическое видение лишило его сознания на долгие часы, в течение которых покинувшая тело смятенная душа пребывала в краях, недоступных простым смертным.

Воспоминания, за исключением одного, не отличались чёткостью. Всего лишь мгновение видел он лицо женщины, облачённой в средневековый наряд. Гальванизирующий взгляд её чёрных глаз обладал способностью излучать энергию, идущую, казалось, из самых глубин Ада. Единственная фраза, произнесённая тоном, настолько властным, что менее стойкие люди, услышав сей голос, неминуемо опустились бы на колени, навеки отпечаталась в памяти Энё:

– Выпей драконьего огня!

Когда он пришёл в себя, то находился в постели, у которой хлопотала Клара.

– Что с тобой, Энё? Ты меня узнаёшь? – В глазах её застыли слёзы отчаяния, смутившие парня. Несмотря на крайнюю слабость во всём теле, ему удалось принять сидячее положение. Печальная улыбка пробежала по губам бывшего студента, когда он встретился взглядом с Кларой. Её серые глаза излучали безграничное понимание, терпение… и любовь. В этот момент они были близки как никогда.

– Я говорил во сне? – Самая глупая из фраз, которую можно сказать в таких обстоятельствах. Девушка не выдержала и расплакалась – видимо, не в первый раз за время, что провела у постели больного.

– Нет. – Утерев слёзы, Клара улыбнулась ему. – По крайней мере, неразборчиво. А может, это какой-то неизвестный мне язык.

– В школе я учил английский, – неловко пошутил Энё.

– Я не слишком сильна в лингвистике, ты же знаешь. Как ты думаешь, что скажет врач?

Энё хмыкнул.

– То же, что и все врачи. Он скажет: «Дайте мне побольше денег, и я расскажу, насколько тяжело вы больны и как сильно нуждаетесь в лечении». Если серьёзно, – Энё нахмурился, одновременно скорчив гримасу, – на этот раз всё не так уж и плохо. Я себя контролирую.

– Энё, ты потерял сознание. Прежде с тобой такого не случалось. Я даже думала вызвать «скорую»…

– Тем не менее, я себя контролирую, – твёрдо повторил он. – Врач прописал бы покой и прогулки на свежем воздухе.

– И ты так и сделаешь?

– Мы так и сделаем, – сказал он с ударением на слове «мы». – Завтра же поедем куда-нибудь за город, где нет всей этой суеты, и отдохнём пару дней.

– Серьёзно? – Клара уселась рядом на кровать и положила голову ему на грудь. – И куда это мы поедем?

Энё помрачнел лицом, прилагая все усилия для того, чтобы не выдать себя ни интонациями, ни мимикой, ни жестом. Он уже вспомнил, где видел портрет этой женщины, чей единственный взгляд чуть не лишил его жизни.

– Куда-нибудь. Туда, где есть первозданная природа или какая-нибудь историческая достопримечательность. Может, на экскурсию.

Он говорил кислым, чуть скучающим тоном, едва скрывая дрожь, охватившую его руки.

Им предстояла поездка в Чахтицкий замок.

– Что там с этим сопляком, Лайош? Он тебе нужен? – В приоткрытую дверь кабинета просунулась коротко остриженная голова прапорщика Ковача. Несмотря на то, что лейтенант уголовной полиции Лайош Наги носил офицерские погоны, Ковач, его давний приятель, часто обращался к нему по имени.

– Ему только шестнадцать стукнуло, – пренебрежительно скривился Наги. – Каллоша всё равно отпустят, судимости за этот «мобильник» ему, скорее всего, удастся избежать. В любом случае, это не мой профиль. – Лайош встал, одёрнул китель и достал из ящика стола пачку сигарет. В голове у него промелькнула неожиданная мысль: появление компанейского Ковача попросту вызывает подсознательные ассоциации с выпивкой и обменом сплетнями в курилке. Тем не менее, отказать себе в сигарете, благо та уже прилипла к пальцам, лейтенант не смог.

– Будешь?

Ковач вошёл и тоже взял себе одну. Открыв настежь окно, они закурили.