Роман Кузьма - Сатанинский Грааль. Приключения Энё Негьеши-2

Акош схватил Каталину за руки повыше локтей и прижал к стене. Ребята из пригородов не гнушаются вразумлять своих «кобыл» при помощи бритвенных лезвий – неоправданная суровость по меркам улицы Ваци, однако и здесь мужчина должен порой доказывать, что является настоящим kemeny .

– Что ты городишь, дрянь? – Первая пощёчина, после которой Каталина попробовала вырваться, только убедила его: дело пахнет деньгами. В таких случаях Акош останавливаться не привык – крепко выругавшись, он добавил ей ещё. Тут же, невинно улыбнувшись паре прохожих, он затолкал вяло сопротивляющуюся девушку в ближайшую подворотню, в которой уже всыпал ей по-настоящему. Сперва, как обычно бывает в таких случаях, в ответ слышались лишь проклятия, но вскоре злость Каталины угасла, и она, осознав своё бессилие, сползла вдоль стены, рыдая.

– Так что это такое? Откуда надпись? – Он вновь угрожающе занёс руку.

– Стой, Акош! Стой, не надо больше, – взмолилась она. – Это гравировка на какой-то вещи, которую ищет Карой – ну, ты его знаешь…

Акош только хмыкнул в ответ. Конечно же, он знал преподавателя истории Кароя Попрочи, большей частью понаслышке. Он давно уже получил подтверждение, что тот является подлинным вдохновителем столь необычного для Каталины поведения.

– Да, знаю. И что он ищет?

– Он не сказал. Акош, прости меня…

Нытьё Каталины начало его раздражать, и Акош поднял руку, требуя замолчать. Что-то в её рассказе было не так, даже если не учитывать самой по себе нерасшифрованной надписи на языке, доказательств существования которого не смогли якобы найти даже в университете. Что-то, без чего Каталина, несмотря на всю её непроходимую тупость, никогда не пошла бы на риск.

Конечно, она недоговаривала и откровенно лгала ему.

– У этого Попрочи что-то есть. Что-то очень ценное – и, готов побиться об заклад, невероятно древнее! Верно я угадал, а? – Уже по тому, как она хлопнула своими длинными ресницами, он сделал вывод, что не ошибся.

Акош расстегнул свою коричневую куртку лайковой кожи и выудил из внутреннего кармана пачку сигарет. Холёные пальцы скользнули в карман голубых, почти белёсых джинсов, чтобы извлечь небольшой футлярчик со сверкающей стальной зажигалкой.

Бросив подозрительный взгляд на Каталину, Акош щёлкнул кремнём, закурил. Не обращая внимания на привкус осевших на кончике сигареты паров бензина, он жадно затянулся.

– Что это? Говори, дура, потому что ты – в доле. Может, мы разбогатеем. – Акош широко раскрыл глаза, стремясь показать своё восхищение способностями Каталины, которые могли принести им сказочное богатство.

Незамысловатый приём, но он сработал – девушка заговорила.

– Это золотой нож. Он действительно очень старый. Ему не меньше тысячи лет. Карой говорит…

Акош оборвал её сбивчивую речь нетерпеливым жестом. Пусть знает: на улице Ваци никому не интересно, что там говорит какой-то Карой.

– Тысячу лет, говоришь? – Он недоверчиво прищурился. – Такого не бывает. Вещи не живут столь долго.

Он не преувеличивал. И Липот, да и любой другой торговец настоящим и поддельным антиквариатом подтвердили бы. Золотая вещь ни за что не сохранит на своей поверхности мёртвый язык – тот канет в Лету вместе с его носителями. Завоеватели всегда переплавляют захваченные трофеи – благородные металлы служат сырьём для новых, порой даже более изящных украшений.

– Я говорю правду, клянусь тебе! – Выражение лица Каталины служило доказательством её искренности. – Это очень примитивный нож, его выковали, может, ещё до нашей эры.

– И кто его купит? – с издёвкой спросил Акош. – Старик Липот?

– Да любой коллекционер! Там не в этом дело, – Каталина рывком поднялась на ноги. Вытряхнув сигарету из собственной пачки, она требовательным жестом дала знать Акошу: нужно прикурить. Снисходительная улыбка пробежала по тонким губам сутенёра – и он благодушно крутанул колёсико «зиппо»…

Каталина удовлетворённо затянулась:

– Нож обладает магической силой, это больше, чем деньги…

– Ну, понятно. – Акош, даже не пытаясь более слушать взбудораженную девушку, успокоил её грубоватыми, умелыми ласками и торопливо попрощался – у него ещё имелись дела.

– Держи, это тебе на косметику. – Он сунул в руку Каталине несколько крупных купюр. – Всё, иди домой и больше не волнуйся. Приведёшь этого Попрочи сюда, и мы всё ловко обтяпаем, он даже не поймёт ничего. Золото там наверняка низкой пробы, но ювелир за нож что-то даст, если он и впрямь увесистый.