Владислав Вишневский - Аллегро

— Ага, полный мажор!

— А чего Трушкина или меня с собой не взяли? — продолжая веселиться, спросил покрасневший от смеха Завьялов, валторнист. — Мы б там тоже выступили…

Веселились все. Кроме двоих: Тимофеева и Чепикова. Первый еле сдерживался, чтобы не взорваться от злости, а Лёха Чепиков заметно закипал, приближаясь к такому же состоянию, смотрел сурово.

— Всё, хватит трепаться… — оборвал он. — Лучше скажите, кто знает, по какому поводу эта тревога… Или это розыгрыш, а? Если хохма, сразу предупреждаю, любому шею намылю, не посмотрю, срочник или прапорщик… Я серьёзно! В кои-то веки один с женой дома, понимаешь, на ночь остался… Ёпт… Одну только палку — на скоряк! — и успел бросить, и… Ну! — оглядел красные ещё, гаснущие в улыбках лица, обрушился на опоздавшую троицу. — Что это за цирк с кальсонами и тревогой… Полк спит, ни офицеров, ни машин… Окна в казармах тёмные… Что такое? Кто это придумал? Да оденьтесь вы, Гераклы… Светите тут… чреслами…

«Гераклы» действительно уже одевались. Вынимали из стеллажа, снимали с плечиков свою парадную форму, другой — «дежурной» — не было, надевали на исподнее, натягивали сапоги, преображались.

— И я бы тоже хотел знать, — угрюмо и с угрозой, заметил и Тимофеев. — Мы с Сашкой в первую очередь хотим это знать, как пострадавшие: кто нас в санчасть так подло сдал? Кто?

— В какую санчасть? — не отойдя ещё от смеха, переспросил Завьялов.

Удивился и Чепиков. Теперь лица собравшихся музыкантов отображали удивление, изумление, больше недоверие.

— Вас? В санчасть? В нашу? Как это? За что?

— Да, в санчасть! А где же мы по вашему были всё это время? — заметно зверея, обиженно возмутился Тимофеев, почти рычал. — В санчасти!!

— Да, — застёгивая брюки, поддакнул и Кобзев. — Как идиотов нас средь белого дня в штабе схватили, связали… И на носилки… Переодели. Анализы… И даже полковника Ульяшова тоже. Представляете?

— И воспиталку?! — не веря, ахнул Валентин Завьялов, валторнист, обомлели и остальные.

— Полковника?! А его-то за что?

Музыканты разинув рты, смотрели во все глаза. Не ожидали!

— Не может быть!..

— Точно! Как пять копеек! — заверил Тимофеев. — Так храпит ещё, гад, словно ефрейтор!

— Медики во все дырки за анализами слазили… Представляете! Это ж какая подлянка! В-во! — пожаловался Кобзев, показывая следы от уколов на руках. Музыканты по другому уже, с ног до головы, оглядывали оскорблённых товарищей… Не знали как и реагировать… Хохмой похоже не пахло, она и рядом не лежала. Скорее уж драма. Ну дела!

— Кальсоны можете не снимать, — предупредил Завьялов. — Мы вам верим!

— Так это правда, что ли? — все повернулись к Трушкину, он с ними пришёл. — Они серьёзно?

— Конечно серьёзно! — голосом адвоката, не свидетеля, ответил Лёва. — Только что с третьего этажа чуваки прыгали…

— Без парашютов? — вновь изумился Завьялов. — И ты тоже?

— Какие парашюты!.. — передразнил Трушкин. — Я ловил… Короче, — Лёва перешёл на строгий и требовательный прокурорский тон. — Этого так оставлять нельзя. Лучше добровольно признавайтесь, мужики, кто на такую подлянку у нас способен? Такого не должно быть в оркестре… По десять банок от каждого, наглецу, по жопе врежем — я первый! — без суда и следствия… чтоб не повадно было. Чтоб навсегда забыл, гад, охоту так подло над своими хохмить… Признавайтесь… Мы всё равно узнаем… Узнаем, я говорю! Ну!.. Кто ребят подставил?.. Хуже потом будет!

С вытянувшимися лицами, музыканты озадаченно переглядывались.

— Так, тревога значит, именно по этому поводу была, да? — уточнил изумлённый, как и остальные, Генка Мальцев, тромбонист. — Суд Линча?! Ну, вы даёте, мужики!

— Нет, — сурово парировал Кобзев. — Это вторым отделением пойдёт. После «награждения». Я предлагаю пройти по порядку, восстановить картину событий… Так быстрее вычислить крота. — Насупился, припоминая. — Значит, мы из курилки прямиком в штаб с Тимохой пошли, — принялся вспоминать. — В кабинет к полковнику Ульяшову… Он там был.

— Ни с кем по дороге не разговаривали… — мрачно продолжил Тимофеев.

Логику расследования подхватил и Лёва Трушкин. Он третьим в этой цепочке был.

— А перед этим они разговаривали со мной, в курилке… Вернее, мы там с Сашкой вначале стояли, разговаривали, куда бежать, кому звонить… А потом пришёл Тимоха, Сашка ещё полсигареты не искурил, и они сразу же с Кобзевым ушли в штаб… Я ещё пару минут постоял там… это… с… И всё!

— С… — насторожился вдруг Чепиков.