После окончания поиска взрывоопасных предметов капитан резко изменился. Начал пить. Нередко даже на службе. С женой разругался в пух и прах и переехал жить в город, в квартиру, оставшуюся от родителей. Татьяна Аркадьевна, силясь удержать мужа от окончательного падения, упросила сына пожить летом вместе с отцом, а сама осталась с дочкой в Александровке. Она, всё же, не оставляла надежды спасти мужа и вернуть его к прежней семейной жизни; да и сам он, между запоями, божился, что к осени придёт в норму. А пока они с дочкой терялись в догадках, не находя сколь-нибудь внятного объяснения столь разительной перемене, произошедшей с ним…
Александровка, близ Сестрорецка
1967 год, лето
Екатерина успешно закончила седьмой класс и, вообще-то, намеревалась пойти в восьмой, но перемена с её отцом спутала карты и нарушила семейные планы. Теперь они с мамой решили: ей необходимо быстрее вставать, что называется, на ноги, а для этого, – куда ж ещё податься девчонке! – надо поступить в медицинское училище. Потом же, если повезёт… – ну да что там загадывать! – а кусок хлеба в кармане лишним никогда не будет.
В тот июньский день Катя, как и обычно, была дома одна. До прихода матери, – а Татьяна Аркадьевна работала в Сестрорецке, в Исполкоме, и возвращалась часам к семи, – надо было успеть выполнить кучу домашних поручений: убраться в доме, полы помыть и на огороде полить грядки, и в магазин успеть… Да что там, вести хозяйство, когда огород в восемнадцать соток, это непросто, очень даже непросто.
Она подвернула фитиль у керосинки, – вот ещё и картошки наварить надо, – и вспомнила, как вчера ходила за керосином, как увидала его… и лёгкий румянец сделал её личико ещё более привлекательным. Значит, он приехал, наконец…
Екатерина вошла в комнату отца. Поправила стенное зеркало, мельком взглянув на своё отражение, – ещё бы чуток позагорать, и с лицом полный порядок! – оглядела шею, покрутив головой, и, убедившись, что и здесь, вроде… присела на диван.
Прежде всего надо прибраться на отцовском столе. Беспорядок на нём, – блокноты с исписанными карандашом грязными листками, какие-то старые, пожелтевшие от времени бумаги… – заставил Катю вспомнить тот день перед отъездом отца в город. Она со вздохом опустилась на стул, сложив руки на коленях, и задумалась…
Катя взяла одну из этих бумаг, свёрнутую вчетверо, и развернула. Пожелтевший лист, протёршийся на изгибах, был исписан чернилами, порядком выцветшими, таким знакомым ей угловатым отцовским почерком. Она сложила листок и вернула на место, аккуратно поправив стопку блокнотов и тетрадок. Взяла другой… Хотела его тоже положить к первому, но, чуток помедлив, – взгляд её выхватил из текста дедушкину фамилию, – решила прочесть.
На этом листке, – она снова узнала отцовский почерк, – каким-то родственником (видимо, отец переписал всё это с более древнего документа) сообщалось, что искать (а что именно искать?) следует у озера, на холме, у старого дома…
Кровь бросилась в лицо, дыхание перехватило. Значит, вот в чём дело! Отец, действительно, что-то искал в поле… И совсем не по долгу службы! Но что искал? Зачем? – Катя не могла найти ответы на свои вопросы. Волнение не проходило.
Взяв себя в руки, она, быстро пробежала оба листка, – других просто не было, – и поняла из них, что у развилки тропинок близ озера, на холме, у каких-то там развалин что-то спрятано. Вот, в сущности, и всё. Видимо, начальный документ содержал более подробные сведения, а в листках этих лишь одни обрывки. И вдруг её пронзила мысль: «А если это и есть причина теперешнего состояния отца? Тогда разбираться придётся самой.»
Пока ходила в магазин, занималась домашним хозяйством, мысль эта не покидала её и усиливала и без того тревожное состояние. Развилка тропинок… старый дом… Ну, где развилка дорог, она знает, – прямёхонько у развалин… А вдруг развалины и есть тот старый дом? Катя поймала себя на мысли о поле.
А, собственно, идёт ли речь о здешнем поле? Может, имеется в виду какое другое место? Но, другого места она не знала и, кроме того, её отец… – он ведь именно здесь искал… – короче, Катя решила, что загадка перемены, случившейся с её отцом, кроется именно в здешнем поле. К тому же, поле это как раз и находится близ озера.
Наконец, все дела переделаны, и она в поле. Знакомой дорогой, – столько раз по ней хаживала, когда хотелось позагорать вдали от людей! – Катя подошла к развалинам. Уже оказавшись близ них, она вдруг поняла с досадой, что день выдался неудачный: в развалинах кто-то копошился.
Читать дальше