Константин Злобин - Дело возмущенных мертвецов

— И так сойдет, — сказал он и вышел из квартиры.

У соседки было заперто, а на звонок никто не открывал.

— Клавдия Васильевна! Клавдия Васильевна, — барабанил по двери Андрей. — Это я. Вы меня звали? У вас все в порядке?

Снова тишина.

— Хорошо, что у меня есть Машин ключ.

Из открывшейся двери пахнуло знакомым ароматом лаванды, смешавшимся с чем-то неприятным и резким, но Андрею сейчас было не до запахов. В квартире было темно хоть глаз выколи. Андрей поискал рукой выключатель. Он должен быть где-то здесь. Нога ступила во что-то мокрое и тягучее. Андрей присел и ощупал пол. Ладонь наткнулась что-то теплое и липкое. Внутри шевельнулся червячок страха. Андрей одернул руку.

— Клавдия Васильевна…, — позвал он и не узнал свой голос.

От резкого подъема голова закружилась, ноги разъехались в липкой жиже, и Андрей упал. В нос снова шибанул неприятный запах, от которого к горлу подступила тошнота. Теперь Андрей был весь в чем-то густом и липком. Сердце отчаянно билось, в голове стучали молотки. Встав на четвереньки, он пошарил вокруг себя руками и наткнулся на мягкое и еще теплое… тело. К этому времени глаза Андрея привыкли к темноте, и он увидел распростертую перед ним Клавдию Васильевну, а рядом с ней — ее деревянную трость. Испачканными руками Андрей схватил соседку за запястье, но пульс не прощупывался. Как его когда-то учили, попробовал нащупать пульс на шее, но с тем же результатом.

— Клавдия Васильевна, Клавдия Васильевна! — шептал он, не зная, что делать.

Слезы градом полились из глаз. Андрей отер их, и тут же отстранил свои руки — они были в крови. Ему стало не по себе, и он потерял сознание.

Утро следующего дня жильцы квартиры № 259/1 встретили на ногах, а точнее кто, как мог. Тяжелее всех перенесла новость о смерти старушки Маша. Она была бледной как полотно и все время плакала, что затягивало ее допрос Свинищевым. Чтобы прийти в себя, она почасту уходила в свою комнату, куда не пускала даже полицию.

Не лучше выглядели и другие. Руслану ходил по квартире как сомнамбула и спотыкался о катавшиеся под ногами бутылки. Костя держался немного лучше, хотя тоже не сомкнул глаз. Он поддерживал упавшего духом Андрея, руки и лицо которого были синими. Причиной этому была не только бессонная ночь, но и синяя краска, которую Андрей принял за кровь — чего только не померещится на пьяную голову.

Управдом тоже был тут. Он внимательно следил за всем, что происходило и слушал свидетельские показания студентов. Как раз опрашивали Андрея. Еще не придя в себя от ночного потрясения, он давал довольно противоречивые показания.

— Когда вы в последний раз видели умершую живой? — спрашивал капитан Свинищев.

— Умершую или живую? — переспрашивал Андрей, тщетно пытаясь сосредоточиться на допросе. — В обед… нет, перед ужином. Она звала меня поправить гардину и принести краску.

Андрей потер синие ладони.

— Вы заметили в поведении умершей что-то необычное?

— Да. То есть нет, все было как обычно.

— Так «да» или «нет»?

— Ничего особенного не заметил.

— Почему вы пошли к ней в такое позднее время?

— Она позвала.

— Как она вас позвала — зашла, позвонила?

— У нас был условный сигнал — она стучала в потолок.

— И как часто бывали у вас подобные вызовы?

— Такой в первый раз.

— Чем вы это объясняете?

Андрей сжал всклокоченную голову.

— Не знаю. Я вообще ничего не помню.

— Так-так. Стук, который вы слышали, был таким же, как всегда? В нем не было ничего необычного?

— Я не помню. У меня болит голова.

— Тогда ответьте, в последнее время потерпевшая… хм, умершая не спрашивала у вас о чем-то странном. Может чем-то интересовалась?

— Ни о чем она меня не спрашивала. Или…

— Что? — насторожился Свинищев.

— Она хотела узнать, какой растворитель лучше отмывает краску.

— Это все?

— Нет, мне показался странным ее халат, когда она лежала там… наверху.

— Что в нем было странного?

— Я никогда не видел его раньше. Она носила голубой в цветочек, а вчера на ней были розы.

— На халате?

— Да.

— Вы не спрашивали, почему она переодела халат?

— Она же уже не говорила.

— Почему?

— Потому что… умерла.

— Хотите сказать, что до вчерашнего вечера она ходила в одном халате, а умереть решила в другом?

— Я ничего такого не говорил, — губы Андрея тряслись.

— Ладно, — захлопнул папку Свинищев. — Последний вопрос, зачем ей понадобилась краска?