Константин Злобин - Дело возмущенных мертвецов

Костя недолго наблюдал эту сцену и скоро вернулся домой, где его с нетерпением поджидала Маша.

— Ну, что? Нашел сейф?

— Не нашел, — хмуро ответил Костя, отряхиваясь от строительной пыли. — Ничего там не осталось, кроме этого шкафа. И с ним они тоже скоро справятся.

— Ах! — только воскликнула девушка и больше ни о чем не спрашивала.

Ближе к вечеру вернулись с очередного «задания» Руслан и Андрей. В противоположность Кости и Маши их лица прямо светились счастьем.

— С вас причитается, — провозгласил Руслан. — Танцуйте — мы принесли хорошую новость.

— Представляю, что это может значить. Опять выследили какого-нибудь неверного мужа и на все деньги купили вареных раков?

— Бери выше, — радостно объявил Андрей. — Это просто бомба. Вы знаете, что Мухомор уволился?

— Кто? — не поняла Маша.

— Асбест наш, Поликарпович, — объяснил Андрей.

— Хозяин царских врат и хранитель дома, — добавил Руслан.

— Ах! — воскликнула Маша и обхватила лицо руками.

— Не переживай ты так, — успокоил ее Руслан. — Одним мухомором меньше. Зато теперь никаких обысков и досмотров на таможне. Мы живем в свободной стране.

С этими словами он выставил на стол четыре полуторалитровые бутылки пива.

— Это дело надо отметить. Кто не с нами, тот против нас.

Маша отвернулась. Костя был с ней заодно.

— Я не буду.

— То есть как?

— Просто не буду. Не то настроение.

— Интересно, что должно случиться, чтобы у тебя было «то» настроение?

— А вы не подумали, что сейчас не время праздновать? Не сегодня-завтра нас попросят из этой квартиры…

— С какой стати? — спросил Андрей, откупоривая бутылку.

— А с такой. Хозяйку уже полгода никто не видел, а ее сестра скончалась неделю назад. На каких правах мы, вообще, здесь находимся? Чего доброго Свинищев обвинит нас во взломе и посягательстве на чужую собственность. С него станется. Сегодня утром заходил Олег Игоревич и намекнул, что мы здесь ненадолго, но главное не в этом.

— А в чем?

— Дело в том, что последний раз хозяйку нашей квартиры видели живой тридцатого июня.

— Клару Васильевну что ли? — спросил Андрей.

— Да. Так вот — если в течение шести месяцев хозяин квартиры не объявляется, то его жилплощадь передается государству, а нас отсюда ту-ту.

— И когда же выйдут эти шесть месяцев? — спросил Андрей.

— А ты разучился считать? Тридцатого декабря.

— Аккурат под Новый год, — сказал Руслан. — Вот подарочек-то.

Маша тихонько всхлипнула. Андрей замер с бутылкой в руке, и, видимо, одного Руслана не беспокоила эта новость.

— Ну и что? Свет клином что ли сошелся на этой квартире? Найдем другую — Москва большая.

— А ты не забыл, что живешь здесь бесплатно? Много ты знаешь квартир, где можно поселиться без копейки?

— Ничего — заработаем.

— Вы уже заработали исключение из института, — сказал Костя. — На следующей неделе ждите приказ. Что тогда вы будете делать? Играть в свой «Дозор-позор»? Так вы уже доигрались. Из института вас выпрут, а кое-кого даже из Москвы.

— Пусть попробуют, — пробурчал Андрей. Ему уже перехотелось пиво.

— Но у нас есть шанс все исправить, — торжественно провозгласил Костя.

— Это как? — фыркнул Руслан. — Уж не собираешься ты оживлять покойников?

— Конечно, нет, но пока вы занимались всякой ерундой…

— Но-но, — возмутился Руслан.

— Погоди, дай ему сказать, — вступился за Костю Андрей.

— Так вот, пока вы играли в свое детективное агентство, я не сидел сложа руки, а кое-что соорудил.

— Только не говори, что ты сделал прибор для изгнания управдомов, — съязвил Руслан, но поймав на себе уничтожающие взгляды Андрея и Маши, согласился. — Ладно, пусть говорит.

Костя отодвинул край шторы, за которой оказался железный ящик, соединенный пучком проводов со спутниковой тарелкой.

— Это то, что я думаю? — спросил Андрей, на всякий случай отодвигаясь дальше.

— Не бойся, — успокоил Костя. — Это всего лишь уловитель «плохого» сигнала.

— Что значит «плохого»?

— «Плохого» — это значит, от которого умирают люди.

Андрей сглотнул, Маша, казалось, вот-вот заплачет, а Руслан просто сидел с выпученными глазами.

— В отличие от вас, я серьезно отнесся к словам Клавдии Васильевны и задался целью раскрыть убийства стариков. Вы знаете, что я создал график, и он делал почти идеальный прогноз… За исключением последнего раза. Дело в том, что мои исходные данные были неполными. Я брал во внимание все — возраст, пол, семейное положение, этаж и вредные привычки потерпевших, но у меня не хватало последнего и самого главного звена — мотива и орудия преступления. Без них все казалось обычным и повседневным, как и хотели это представить те, кто стоял за всеми этими убийствами.