Константин Злобин - Дело возмущенных мертвецов

— Что вы ищете? — снова спрашивал Руслан. — Это частная собственность. Вам нельзя тут находиться.

— Нельзя? — переспрашивал швейцар. — Так же как и вам. Придет время, и я выброшу вас отсюда как щенят. Тогда узнаете, что мне можно, а что нет.

После очередного визита швейцара, Костя пошел в ближайшее отделение полиции и написал заявление.

— Пусть только посмеет еще что-нибудь сделать, — сказал он, возвратившись.

Однако визиты швейцара не прекращались, а в полиции Косте сказали, что «состава преступления в действиях гражданина Хрычева А.П. не выявлено».

— Вот уж действительно хрыч, — очередным утром возмущался Андрей, кутаясь в одеяло и попивая горячий чай. — Я сегодня на лавке чуть не околел. Конец сентября — холодно.

— Ты бы прекращал свои ночные похождения. Того и глядишь — замерзнешь на радость нашему другу.

— Не дождется, — ответил Андрей. — Я на его могиле еще спляшу.

Со времени своего первого визита соседка сверху больше не заходила, но временами друзья слышали стук в потолок. Сначала не могли понять, что это значит, пока, после очередного возвращения от старушки Андрей не объяснил, что это условный сигнал.

— Когда Клавдии Васильевне что-нибудь понадобится, она будет стучать. Если меня не будет, заскочите к ней. Сами видите, она уже старенькая. Ей много не надо — в магазин сходить или мусор вынести. Вам же не трудно до мусоропровода дойти?

Костя сказал, что ему не трудно, но бегать как дворовая собачка на каждый стук он не будет «из принципа».

— Принципиальный какой, — хмыкнул Руслан. — Лично мне не сложно пройти два шага, но с какой стати? В конце концов, я к ней жить не напрашивался и в служанки не нанимался. Не нравлюсь — пусть выселяет.

— Все с вами понятно, — вздохнул Андрей.

Однажды вечером соседка не стала стучать в потолок, а зашла сама.

— Добрый вечер. Можно войти?

— Конечно, Клавдия Васильевна, — приветствовал ее Андрей. — Всегда вам рады.

Сидевший перед телевизором Руслан выглянул из-за спинки дивана.

— Опять нелегкая старую каргу принесла.

Соседка приложила руку к уху.

— Что вы сказали, Руслан? Извините — не расслышала.

— Ничего нового! — ответил Руслан и прибавил на телевизоре звук.

Клавдия Васильевна обратилась к Андрею.

— Андрюшенька, вы случайно сейчас не очень заняты? Можете мне помочь в одном деле? Нужна ваша мужская сила.

— Конечно, могу, Клавдия Васильевна. Для вас все, что угодно.

Соседка улыбнулась.

— Только боюсь, что вы один не справитесь. Нужен еще кто-нибудь. Руслан, я вижу, занят.

Андрей махнул рукой.

— Он только на диване может валяться.

— А Костя?

Андрей даже обиделся. «Если я не справлюсь с каким-то там делом, то, что может сделать Костя — самый слабый из нас? Он, конечно, знает всякое там айкидо, но если нужно перенести или подвинуть что-то тяжелое, я бы на него не рассчитывал».

— Я сам справлюсь, Клавдия Васильевна. Пойдемте.

— А я бы все-таки позвала его, — настаивала соседка. — Пожалуйста.

— Хорошо.

Наверх поднялись втроем. Костя был здесь впервые и с интересом рассматривал старушечьи «хоромы». Ее жилище было копией их квартиры и в то же время отличалось от нее. Косте хватило одного взгляда, чтобы понять, в чем разница. Здесь не было еще двух комнат, которые были у них — комнаты с перечеркнутой буквой «М» и его — Костиной. Они были объединены с гостиной, отчего квартира казалась просторнее, и в ней поместилось больше мебели, из которой особенно выделялся огромный во всю стену одежный шкаф.

— Пожалуйста, сюда, — позвала их хозяйка. — Это здесь.

Ее «апартаменты» находились прямо над комнатой Андрея. «Так вот почему он лучше остальных слышит ее призывные стуки», — подумал Костя, наскоро обегая взглядом обстановку.

И без того небольшая комнатка была сплошь заставлена вещами. Каким-то чудом в ней поместились сервант, буфет, кресло-качалка, трюмо и железная с фигурными спинками кровать. Кроме них в комнате были еще два пуфа, высокий с резной спинкой стул и накренившаяся под тяжестью книг этажерка. У противоположной стены черным лаком поблескивало пианино.

— Хочу перенести его в гостиную, — сказала Клавдия Васильевна, подходя к инструменту. — Я давно не музицирую, и оно только мешает. Если вы будете так любезны и поможете мне…

Костя на глаз оценил вес ноши.

— Тяжеловато — в нем килограмм четыреста будет.

Андрей отстранил Костю и подступил к инструменту.