Константин Злобин - Дело возмущенных мертвецов

Старушка тяжело вздохнула и замолчала.

— А у вас? — прервал нависшую тишину Костя. — У вас тоже муж умер?

Поникшая было, Клавдия Васильевна встрепенулась.

— Это было зимой. И не сказать, что холодно было или еще что, но мой Ленечка заболел. Три недели его по больницам провозила — никто не мог сказать, что с ним. И вот однажды легли мы спать…, — ее голос дрогнул. — С тех пор одна и живу — бог-то нам детей не дал. Так и остались мы — две старушки. Сидим, чай пьем, а под окнами жизнь идет. Много чего изменилось с тех пор — Советский Союз пропал, деньги столько раз поменяли. Люди с плакатами ходят, митингуют, а мы на все это сверху смотрим. Годы идут, а у нас все по-прежнему, — она повела вокруг рукой. — Все живем и живем, а для чего? Зачем бог спас нас из блокады и дал такую длинную жизнь? Пенсией нас государство не обидело, да еще блокадные и донорские надбавки. К тому же мы обе Герои труда. А тут еще заботливые люди нашлись. Несколько лет назад над нашим домом взял шефство фонд «Последняя радость». Стали бесплатно давать холодильники и телевизоры. Сначала ветеранам, а потом и до других пенсионеров дело дошло. По справедливости выдавали — по старшинству. Наш управдом за этим строго следит. Этим летом пришла наша очередь. Кларе как старшей, она на десять минут раньше родилась, дали телевизор и печку — ту, которая без газа греет.

— Микроволновку?

— Да. Клара взяла. «А чего, говорит, не чужое беру — заработала», а я вот не стала. Не люблю, знаете, быть кому-то обязанной. Пусть даже от чистого сердца дарят, но я с детства такой гордячкой была — брала только то, что сама хотела. Считала, если дают, значит им от меня что-то нужно. В общем, отказалась. К середине лета, когда самая жара наступила, смотрю, что-то Клара моя сама не своя ходит — похудела, посерела, согнулась вся. А ведь до тех пор нас близняшек мало кто различить мог. Теперь же она годилась мне в матери. Что делать? К кому обратиться? С тех пор как врачи моего Леню залечили, я к ним ни ногой. Побежала по знакомым — благо дом большой, а те знакомые сами такие же как Клара — в одночасье лет на двадцать постарели, а потом один за одним стали отходить. Не проходило недели, чтобы у нас кого-нибудь не хоронили. «Ну», — думаю. — «Если ничего не делать, скоро и моя сестренка вслед за ними отправится». Взяла я Клару и отвезла в пансионат. Вы не поверите, но уже через неделю ей стало лучше. Вернулся румянец, глаза засияли, появился аппетит, с скоро нас, как в старые хорошие времена, снова было не отличить.

Клавдия Васильевна замолчала, и на этот раз пауза затянулась дольше обычного.

— А дальше? Ваша сестра вернулась? — не выдержал Костя.

— И да, и нет, — уклончиво ответила Клавдия Васильевна. — Скажу вам одно — ей очень хотелось узнать, что с ней произошло, отчего испортилось здоровье. Выяснять у соседей было бесполезно. Они сами ничего не понимали. Нужен был человек со стороны, так сказать, с незамыленным взглядом, который далек от нашего болота, понимаете? Так у Клары появился план. В Институте криминалистики как раз закончились вступительные экзамены, а у нас там работают знакомые. Кларе дали несколько контактов поступивших и она выбрала троих. Это были вы — Константин, Андрей и Руслан. Сестра решила поселить вас у себя, чтобы вы помогли ей разобраться с тем, что происходит. Она отправила вам письма, но встретить уже не смогла. Теперь вы знаете все.

— Выходит, у Клары Васильевны были подозрения, что на ее жизнь покушались? — спросил Костя.

— Да, мы обе были уверены, что кто-то хотел убить мою сестру, и она спаслась лишь чудом, в отличие от других, которых в последний год вынесли из нашего дома.

— Значит, это все длится уже давно?

— Сейчас оглядываясь назад, я думаю, что года два или три.

— Но если что-то ухудшило здоровье вашей сестры, значит оно может быть опасным и для нас.

— Думаю, что нет, иначе вы бы уже почувствовали.

— А вы… Вы ничего не чувствовали?

Клавдия Васильевна отрицательно покачала головой.

— Нет. И это самое страшное, когда не знаешь, отчего вокруг тебя умирают люди, а твоя родная сестра стоит на пороге могилы, — она уголком платка утерла влажные глаза.

— Почему же вы не обращались в полицию?

— Очень даже обращалась, но наш участковый сказал, что не очень-то доверяет показаниям «дам в возрасте, оторванных двадцатью этажами от действительности».

Костя поправил очки.

— Да, с вашей полицией мы уже знакомы. Но если они не верят вам, должны же они поверить своим глазам. Если у вас в доме один за одним умирают люди, то правоохранительные органы должны как-то реагировать.