ДМИТРИЙ ВАГНЕР - ВОСЕМЬ ВИНОГРАДНЫХ КОСТОЧЕК. Детективный роман о черной магии

– Не скажу! – Ответил Андервуд поочередно загибая пальцы. – Вы там наоставляете следов. А у нас появится главный подозреваемый. Мотив – профессиональная конкуренция. Оба погнались за материалом, который сулит славу, карьерный рост, деньги. Кто докажет, что следы появились после того, как Шнайдер исчезла? Наверняка в номере куча материалов по делу.

– В которых фигурирует ваше имя, а значит там их уже нет.

Андервуд поморщился:

– Хорошо. – сказал он. – Дайте подумать.

Минута, пока Эмос Андервуд смотрел в окно, длилась целую вечность. Аарон с трудом подавил желаение встать и уйти, но полицейский достал из кармана ручку, сложил пополам салфетку, что-то написал и протянул через стол, зажав словно купюру между указательным и средним пальцами. – Держите.

Аарон взял.

– Что…

Андервуд перебил его.

– Точный адрес «Белого Мыса». Индекс, название улицы, номер дома.

– Да, ладно? Можно подумать это секретная информация.

– Нет. Но, пациенты, такие как Скотт Фримен, не афишируются. Они вроде, как секретный проект. Для встречи нужен пароль.

– И где он?

Эмос указал на салфетку.

– Я же вам написал.

Аарон прочитал еще раз.

«197500, Правобережное шоссе, 153.»

– Занятно. Так просто?

– Ну, я бы не сказал. Еще никто не догадался, тем более, что пароль привязан ко дню недели, и к человеку, которому он был выдан. – Андервуд загадочно улыбнулся. – Доступом можно поделиться один раз.

– Не понимаю, зачем нужны эти пароли. К ним что, очередь на просмотр?

– Пароли нужны для тех, кто заинтересован в результатах исследований. Я даже не буду объяснять, чего мне стоило доверие руководителей «Белого мыса». Когда вы туда придете, первое что они скажут: «У нас предварительная запись за две недели». В добавок у вас должны быть две веские причины для визита. Вы либо родственник, либо юрист, который ведет дела пациента. Если условия не соблюдены, но вы будете настаивать на встрече, вас запишут просто чтобы избавиться, а через неделю позвонят, и скажут, что всреча невозможна по причинам, которые не разглашаются.

– Ладно, – сказал Аарон. – Кажется, я должен сказать спасибо.

Андервуд поморщился.

– Когда мы имеем ввиду «Дело о скелете», интервью со Скоттом Фрименом – самая легкая и, к сожалению, бесполезная стадия.

Аарон кивнул и потянулся к пакету на подоконнике. Он надеялся, что начальник полиции не заметил, как у него от злости трясутся руки. Постоянные намеки бросить поиск Ивонн, были настоящим испытанием веры в благоприятный исход. Еще полчаса и он бросит затею. Проиграет.

Он достал из пакета мобильный, диктофон и ключи. Распихал по карманам.

– Вы со мной? – спросил Аарон и встал из-за стола.

Андервуд откинулся на спинку скамейки и развел руками.

– Увы. Если я вмешаюсь, огласки не миновать. Но я буду на связи.

– Ладно. – бросил Аарон на ходу. – Но вообще-то я рассчитывал узнать, что там стряслось на чердаке.

– Я сказал все, что знаю.

«Да, врешь ты все», подумал Аарон и ответил:

– Спасибо.

Он махнул рукой и направился к выходу.

Снова один, снова сам за себя.

Знакомое чувство, что «никто тебе не поможет» лишь добавило ему решимости.

Последние полкилометра такси поднималось в горку. Комплекс пятиэтажных зданий психиатрической лечебницы «Белый Мыс» словно отвергнувший человечество монастырь венчал известковое плато в двухстах метрах над равниной.

Потрясающей красоты вид на лес внизу и город у горизонта заставил Аарона за минуту забыть о цели приезда. Он вышел из машины и приблизился к низкой оградке перед обрывом. Свежий, богатый кислородом ветер с запахом скошенной травы – вдохнуть который не хватало и всей полноты легких – нежно теребил волосы на голове. В Старой Вентимилье, где он родился и провел детство, вот так же любил он смотреть с горы на море, город внизу и порт. Там, где пушистый ковыль белым, призрачным одеялом, стелился над землей словно пар.

Да, на той самой горе, с которой он едва не был сброшен в награду за свое правдолюбие. Не окажись рядом Ивонн, все было было по другому.

Ха… когда она вытащила его на верх и они лежали там, на траве, глядя в небо, она первой пришла в себя – как же иначе – и запустила тонкие, загорелые пальцы в его растрепаную мокрую шевелюру. Как это было хорошо. Знала бы она, какую власть возымело над ним то прикосновение.