Матильде Асенси - Последний Катон

— Это не совсем верно, Пьерантонио, — с горечью проговорила я. — Каждый год церковь во всем мире собирает для вас пожертвования.

Он взглянул на меня горящими от гнева глазами.

— Не смеши меня! — презрительно бросил он, повернулся ко мне спиной и зашагал назад к дому.

— Ладно, но по крайней мере объясни мне, как я могу получить нужную мне информацию, — взмолилась я ему вслед, пока он удалялся гигантскими шагами.

— Будь умнее, Оттавия! — не оборачиваясь, воскликнул он. — Сегодня в мире есть масса способов добиться желаемого. Нужно только расставить приоритеты, решить, что важно, а что нет. Подумай, насколько ты готова проявить непослушание или действовать самостоятельно, в обход своего начальства и даже… — он поколебался, — и даже переступая через то, что подсказывает тебе собственная совесть.

В голосе моего брата звучала глубокая горечь, словно ему приходится все время жить с невыносимым грузом сознания, что он действует против указаний собственной совести. Я задумалась, смогла ли бы я, хватило ли бы мне смелости для того, чтобы нарушить полученные приказы и самостоятельно раздобыть нужную мне информацию. Но еще не сформулировав до конца вопрос, я уже знала ответ: да, конечно, да, но как?

— Я готова, — заявила я посреди сада. Мне не помешало бы вспомнить крылатую фразу: «Будь осторожнее с желаниями, они могут сбыться». Но я этого не сделала.

Брат вернулся.

— Что тебе нужно? — воскликнул он. — Что ты ищешь?

— Информацию.

— Так купи ее! А если не можешь купить, раздобудь ее сама!

— Как? — растерянно спросила я.

— Ищи, разнюхивай, допытывайся у тех, у кого она есть, расспрашивай их с умом, ищи в архивах, в ящиках, в корзинах для бумаг, обыскивай кабинеты, компьютеры, мусор… Если это необходимо, стащи ее!

Я провела очень беспокойную ночь без сна, беспрестанно ворочаясь в своей старой постели. Рядом со мной без задних ног спала Лючия, тихонько похрапывая в блаженном забытьи. Слова Пьерантонио бились у меня в голове, и я не представляла, как на практике воплотить все те ужасные вещи, которые он мне насоветовал: как с умом расспросить кремниевую скалу Глаузер-Рёйста? Как обыскать кабинеты государственного секретаря или архиепископа монсеньора Турнье? Как залезть в ватиканские компьютеры, не имея ни малейшего понятия о том, как работают эти проклятые машины?

Совершенно вымотавшись, я заснула, когда сквозь жалюзи на окнах уже начал проникать свет. Помню только, что мне приснился Пьерантонио и что сон был не из приятных, так что я была бесконечно рада увидеть на следующее утро, как он, свежий и бодрый, с еще мокрыми после душа волосами, служил мессу в домовой часовне.

Мой отец-именинник вместе с матерью сидел на первой скамье. Я видела их спины (спина отца была намного более согнутой и неуверенной) и почувствовала гордость за них, за большую семью, которую они основали, за любовь, которой они наделили своих девятерых детей, а теперь дарили ее и своим многочисленным внукам. Я смотрела на них и думала, что они прожили всю жизнь вместе, конечно, разделяя неприятности и проблемы, но пребывая неделимыми в своем единстве, неразлучными.

Выйдя с мессы, самые младшие, устав от неподвижности во время церемонии, пошли играть в сад, а все остальные отправились в дом завтракать. В уголке длинного стола, образовав отдельную от взрослых группку, сидели мои старшие племянники. Как только мне представилась такая возможность, я взяла за шкирку Стефано, четвертого из сыновей Джакомы и Доменико, и утащила его в угол:

— Ты ведь учишь информатику, Стефано?

— Да, тетя. — Парень смотрел на меня с некоторым беспокойством, словно его тетя вдруг сошла с ума и может пырнуть его ножом в живот. Почему подростки такие странные?

— И в твоей комнате есть подключенный к интернету компьютер?

— Да, тетя, — теперь он с гордостью улыбался, с облегчением убедившись, что тетя не собирается его убивать.

— Ну, тогда мне нужно попросить тебя об одолжении…

Мы со Стефано провели в его комнате все утро, прилипнув носами к монитору и потягивая «кока-колу». Он был разумным парнем, свободно чувствовал себя в сети и замечательно управлялся с поисковыми системами. К обеду, отблагодарив племянника за чудесную работу с помощью кругленькой суммы (разве не сказал мне Пьерантонио купить информацию?), я знала, кем был мой эфиоп, как он погиб и почему расследованием занимались христианские церкви. И все это было настолько серьезно, что, спускаясь по лестнице, я не могла унять дрожь в ногах.