Матильде Асенси - Последний Катон

Они снова переглянулись с таким видом, словно не имели ни малейшего понятия, о чём мы говорим.

— Но, Оттавия! — добродушно упрекнул меня брат, не обращая внимания на Кремня. — Ты хоть знаешь, сколько важных ключей на Святой Земле? В каждой церкви, базилике, мечети и синагоге есть собственная историческая коллекция ключей! То, что ты говоришь, в Иерусалиме лишено всякого смысла. Прости, но это просто смешно.

— Постарайся отнестись к этому посерьёзнее, Пьерантонио! — На мгновение я забыла, где мы находимся, забыла, что я обращаюсь к высокопоставленному кустоду Святой Земли посреди экуменического собрания прелатов, иные из которых считались равными по достоинству Папе Римскому, и видела только своего старшего брата, который насмехается над вещами, из-за которых я чуть трижды не распрощалась с жизнью. — Понимаешь, нам очень важно найти «имеющего ключи»! Дело не в том, много или мало ключей в Иерусалиме. Дело в том, что в этом городе есть кто-то с нужными нам ключами.

— Понятно, сестра Салина, — ответил мне он, и я окаменела, впервые в жизни увидев на властном королевском лице Пьерантонио уважение и понимание. Неужели «крошка Оттавия» вдруг стала важнее кустода? О Господи, вот так новость! У меня есть власть над братом!

— Ну что ж… В общем… — Монсеньор Самби не знал, как покончить с этим неслыханным семейным спором в лоне столь важного собрания. — Думаю, всем нам, здесь присутствующим, необходимо взять на заметку сказанное капитаном Глаузер-Рёйстом и сестрой Салина и принять меры по началу поисков этого носителя ключей.

Все выразили согласие, и конклав завершился дружеским обедом, который представительство сервировало в роскошной столовой здания. Как мне сказали, именно тут недавно во время своего приезда на Святую Землю несколько раз обедал Папа. Я не смогла сдержать ироничную улыбку при мысли о том, что мы уже три дня не мылись, и, должно быть, от нас дурно пахло.

Когда, завершив послеобеденную беседу, мы поднялись в отведённые нам комнаты, я обнаружила, что две венгерские монахини уже разобрали мой чемодан, и мои вещи в идеальном порядке лежали в шкафу, в ванной и на рабочем столе. Я подумала, что зря они так беспокоились, потому что на следующий день, скорее всего рано утром (или в любое другое неподходящее время), мы уже будем лететь в Афины с новыми синяками, ранами и шрамами на теле. И с мыслью о шрамах я отправилась в ванную, сняла одежду выше пояса и аккуратно размотала две повязки, закрывавшие внутреннюю поверхность моих предплечий. Отметины были там, всё ещё покрасневшие и воспалённые, хотя римская выглядела уже намного лучше равеннской, нанесённой всего несколько часов назад; два красивых креста, которые будут сопровождать меня до конца жизни, хочу я этого или нет. На обоих глубоко под кожей были зеленоватые линии, словно туда впрыснули какую-то травяную настойку. Я решила, что расстраиваться нечего, так что окончательно разделась, приняла душ, который показался мне райским наслаждением, и, вытершись, смазала раны тем, что нашла в спрятанном за дверью аптечном шкафчике, и забинтовала себе руки. К счастью, с длинными рукавами это убожество было незаметно.

В начале вечера, дав нам на отдых всего несколько часов, мой брат Пьерантонио предложил нам пройтись в Старый город, в древний Иерусалим, и немного прогуляться по туристическому маршруту. Нунций выразил некоторую озабоченность нашей безопасностью, поскольку всего несколько дней назад между палестинцами и израильтянами состоялись самые жестокие с начала интифады столкновения. Погружённые в наши собственные проблемы, мы об этом не знали, но, судя по всему, в этих столкновениях были по крайней мере десяток убитых и более четырёхсот раненых. Правительство Израиля было вынуждено передать под контроль палестинских властей три района Иерусалима: Абу-Дис, Эль-Азарию и Савахрэ, в надежде вновь открыть путь к переговорам и покончить с беспорядками на автономных территориях. Так что ситуация была напряжённой, и в городе опасались новых терактов. Поэтому, а также принимая во внимание занимаемую Пьерантонио должность, нунций настоял на том, чтобы для того, чтобы добраться до Старого города, мы воспользовались неброским автомобилем представительства. Он также дал нам лучшего экскурсовода: отца Мёрфи Кларка из Библейской школы Иерусалима, крупного и толстого, как бочка, человека с прекрасной подстриженной белой бородой, который был одним из лучших в мире специалистов по библейской археологии. Мы оставили автомобиль, стёкла которого тоже были затемнены, поблизости от Стены Плача и оттуда пешком совершили путешествие во времени и вернулись назад на две тысячи лет.