Олег Колмаков - Катехон. Труп в подвале тринадцатого дома

Все имена и события вымышлены. Любое совпадение или аналогия с реальной жизненной ситуацией, абсолютно случайны. Просьба рассматривать данное произведение, как плод воображения автора, как чисто литературный продукт.

Катехон(греч. ο κατέχων, «удерживающий») – в христианской эсхатологии, нечто, временно существующее в материальном мире и препятствующее установлению власти Антихриста, после которой наступит конец света и Второе пришествие.

Основанием для понятия являются слова апостола Павла во Втором послании его к Фессалоникийцам.

«Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придёт, пока не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святыней, так что в храме Божьем сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякой силой и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за это пошлёт им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду».

Лето. Середина июля. С самого утра достаточно душно. Полное соответствие нашему сибирскому резко-континентальному климату. Это когда зимой минус сорок и летом те же сорок, только со знаком плюс. Короче, жара. Ко всему прочему, сегодня ещё и понедельник. Меж тем, я нынче проснулся с жутчайшего похмелья.

Нет-нет, вы только не подумайте ничего такого… Я вовсе не алкаш. Просто так вышло. В субботу отмечал с сослуживцами присвоение мне очередного звания… Кстати, теперь я подполковник полиции, Васильев Николай Михайлович.

Звание высокое, правда, толку от него вовсе никакого. Скажу больше, сплошное разочарование. Дело в том, что в нашем отделе нет должности, соответствующей моему новому званию. А впрочем, я несколько погорячился. Должности, конечно же, существуют. Ну, там, начальник отдела; его первый зам… Речь же сейчас идёт о свободных должностях, которых в отделе нет.

В нашей системе так принято: в завершении служебной карьеры, дать сотруднику очередное звание без должности. Фактически, ты становишься первым кандидатам на увольнение (при каком-либо сокращении штатов или иной реорганизации). Таким незамысловатым и в то же время весьма почётным образом, у нас иногда «сплавляют» чуть подзадержавшихся «старичков». Имею в виду заслуженных ветеранов правоохранительных органов, к которым с недавних пор отношусь и я.

Да, собственно, в данной практике имеется и своя справедливость. Пожалуй, я действительно несколько пересидел на своей нынешней службе. Ведь, если не считать всё того же начальника отдела (фактически моего ровесника), то из нынешних ребят нет никого даже близкого мне по возрасту, сплошь двадцати пяти – тридцатилетние пацаны. Нечета моему, без малого, «полтиннику». Я им как отец родной, а не коллега.

Моя молодость пришлась на эпоху лихих девяностых, когда Россию рвали на куски, как извне, так и изнутри; когда из каждого утюга гремели «Кар-Мен», «Кино» и «Ласковый май». Увы, всё это… Имею в виду всевозможные ОПГ, рейдерские захваты, бандитский передел территорий и собственности, остались в далёком прошлом. Нынче совсем иная «музыка».

Мой нынешний выезд на осмотр места преступления был, что называется: определяющим. Что-то вроде «дембельского аккорда», венчавшим мою ментовскую карьеру. По завершению данного дела, уж точно: милости просим на заслуженный отдых. За мной, конечно же, числились и иные дела опер учёта. Очень скоро, вместе с остальной документацией, я передам их своему преемнику. А вот с «дембельским аккордом» – тут, брат, иной расклад. Здесь мне придётся попотеть, выложиться, показать «мастер-класс» и довести дело до своего логического конца.

Ну, а чтоб «отец родной» случаем не облажался, чтоб сумел он с блеском завершить своё последнее (извиняюсь, крайнее) дело, а заодно и передать весь свой оперской опыт молодому поколению – мне нынче подогнали не самое сложное дельце, которое уж точно не осядет в архивах, на одной полке с самыми непроходимыми «глухарями». Так, чтоб уйти я мог из отдела с гордо поднятой головой и с чистой совестью.