Андрей Троицкий - Капкан на честного лоха

Усевшись за столом, Соболев вслух прочитал телекс из столицы.

В бумаге сообщалось, что Маргарита Алексеевна Климова продала свою квартиру в столице несколько месяцев назад, с тех пор она не появлялась ни у своих родственников, ни у родственников мужа, находящегося в заключении. Где в настоящее время находится Климова, столичные сыщики не имеют понятия. Соболев оставил это сообщение без комментариев, начал читать ответ из местного ГУВД.

Оказывается, владелец подержанного «газика» военный пенсионер Бобков, проживающий в Сосногорске, ещё два месяца назад поместил в местной газете объявление о продаже транспортного средства. Однако желающих купить подержанную колымагу не нашлось. Бобков уже потерял последнюю надежду, решил сбросить цену чуть не вдвое, как появилась некая женщина, которая расплатилась с пенсионером, но переоформлять машину на свое имя не стала.

Довольствовалась тем, что Бобков на пишущей машинке отшлепал и подписал, не регистрируя сделку у нотариуса, доверенность на имя Юлии Павловны Кузовкиной.

Якобы женщина очень спешила, пообещала вернуться через месяц, чтобы юридически оформить продажу автомобиля. Бобков, ссылаясь на то, что страдает расстройством зрения, дал милиционерам самое общее описание Кузовкиной. На голове женщины меховая шапка, одета то ли в шубу, то ли в тулуп темно коричневого цвета. Рост средний, довольно молодая. Хотя в представлении слабовидящего пенсионера молодость понятие весьма и весьма растяжимое.

Бобков утверждает, что держал в руках паспорт Кузовкиной, но эти показания вызывают сомнения. Возможно, отставник врет, в документы он не заглядывал, думал только о том, сколько водки можно купить на вырученную от продажи машины сумму. Получил деньги, сказал «до свидания» и стал собираться в магазин.

Узнать правду не дано, Бобков это вам не рецидивист Лудник. Пенсионеру отставнику «слоника» не сделаешь, его не допросишь в подвале с пристрастием. А жаль. Очень жаль.

И вот ещё одно сообщение из местной милиции. Некий гражданин Смуров сегодняшним утром наткнулся на ещё теплые головешки костра возле одного из болот, это в десяти километрах от деревни Прошкино. Пошарив по округе, Смуров нашел две головы от воблы, разнесенную ветром рыбью чешую, на мягком грунте многочисленные следы сапог. Вернувшись в деревню днем, он проявил бдительность, сообщил о своей находке участковому инспектору, а тот передал информацию наверх, в районное управление внутренних дел.

Копни глубже, окажется, что этот Смуров злостный браконьер, по которому тюрьма плачет горькими слезами. Иначе с какой радости ему бродить одному по лесотундре? Цветочки собирать, которые только через полтора месяца распустятся?

Видимо, этот Смуров по черному промышляет бобров в притоках реки Ижмы – другого объяснения нет. И вот случайно наткнулся на ещё теплое пепелище костра. Обрадовался и побежал к участковому инспектору, который знает за браконьером серьезные грехи. Смуров сообщил о своей находке, а взамен получил индульгенцию на дальнейший отстрел бобров.

Так или иначе, сообщение весьма ценное. А Смурову – спасибо. Хотя он и сукин сын.

– И почему только правоохранительным органам помогают в основном не честные люди, а всякие твари, отбросы, подонки? – вслух подумал Соболев. – Странно это.

Ткаченко вместо ответа вытащил из планшета и разложил на столе военную карту, ту самую, на которой Лудник показал место, где трех зэков выбросили из «газика», а хозяин циркулем вычертил круг. Ткаченко, склонившись над столом, нашел деревню Прошкино. Населенный пункт попадал в северную часть круга. Если от места, указанного Лудником, провести до деревни Прошкино прямую линию, получался маршрут беглецов, направление их движения.

Ткаченко так и сделал, начертил от руки прямую линию.

– М-да, – кум покачал головой. – Что-то много километров они отмахали, а? Может, не наши?

– Путь проделали – будь здоров, – сомнения тронули и душу Соболева. – Чтобы столько прошагать, надо идти не останавливаясь. Не спать и не есть. Скорее всего, Лудник указал не совсем точное место. Они высадили из машины трех зэков не здесь, а здесь, севернее.

– Что ж, очень даже может быть, – кивнул Ткаченко. – Эх, с вертолета бы на них поохотиться. Как на волков. Вот это было бы знатно. Снижаемся над этими гадами и так неспешно отстреливаем их. Но не из автоматов, упаси бог. Из карабинов бьем. Одиночными выстрелами. Вот это наше отечественное сафари.