Владимир Буров - Hannibal ad Portas – 9 – Пока еще любовницы

– Я не против, сэр, но только в детском саду.

– Его уже не возьмут по возрасту.

– Можно не обязательно зачислять его в саму группу – пусть работает.

– Сестрой хозяйкой?

– Нет, лучше вместо бабы Нюры сидит на вахте.

– Зачем?

– Чтобы каждый раз напоминал маленьким детям.

– Вытирать ноги перед едой?

– Не перед едой, ты спутал, батя! При выходе из детского сада на улицы города.

– Тогда – выходит – в детском саду грязней, чем даже на наших дорогах.

– Вы слишком упрощаете ситуэйшэн, сэр, – ибо:

– Ибо?

– Тогда мы будет работать уже не здесь – на селе – а в.

– Теперь, наконец, понял: ты хочешь получить стажировку в Сили Доли?

– Нет.

– Тогда больше ничего не понимаю.

– Хочу, да, в Сили-Доли, – но:

– Неужели хочешь уехать навсегда?!

– Как все?

– Как все! – повторил он тихо, потому что поверил: так и будет-т.

***

– Ты проиграл.

– Нет, у меня есть еще две попытки.

И расстегнул ее купальник сзади за веревочку. Хотел спросить:

– Он специально так быстро снимается?

– Ну-у, если тебе удалось – значит, ты знал его кодировку.

И мне даже не пришлось держать ее рот, чтобы не так громко кричала – сама засунула в него свою маленькую руку, – но:

– Именно, что пришлось целиком.

– Иначе я постараюсь ее вынуть и будет так больно, что все нас услышат.

– Ты?

– Да, я хочу, чтобы было инкогнито.

– Почему?

– Будут думать, что ты это начал и потом успешно закончил.

– Да.

– Нет, не да, а я тебя взяла, как Трою.

Если есть чем – поперхнись.

– Нет, проглотил, и удивительно, что не провалился.

– Назад мы пойдем разными путями? – спросила.

– Ты хочешь, чтобы нас прямо сейчас обвенчали?

– Да, а то я уже боюсь, больше никто и не трахнет.

– Хорошо, тогда разреши опять развяжу тебе купальник.

– Ну, давай, я уже не против.

– Почему?

– Мне уже больше не хочется сопротивляться.

– Спасибо на добром слове. – Но посоветовал:

– Когда опять захочешь – всегда опять сопротивляйся.

– Сейчас уже можно? – задала наводящий вопрос, а мы уже были на горе.

– Если только ты не против спуститься вниз.

И даже не спросила:

– Опять? – что, можно подумать, эти дополнительные, – спуск и подъем зачисляла себе, как плату за ее:

– У меня хорошее поведение? – даже спросила, но это было, когда мы поднимались в гору уже четвертый раз.

Неплохо, неплохо, думаю, лет на сорок совместной жизни хватит. Хотя:

– Сейчас посчитаю, – да:

– Это происходит в 74-м, – двадцать одно, – как говорят победители.

И уже перед самой дверью общежития попросила:

– Перекусим.

Я решил, что надо остановиться и вдвоем сесть в кружок, чтобы покушать прилично, но:

– Не подходило, ибо, – чем? – собственно.

Решил прокрутить, как повторную запись магнитофона, прежде, чем открыть дверь.

Одна из – практически – девственниц по имени Ка-Рада попросила сделать ей что-нибудь хорошее.

– А именно, Ми-Лая?

– Перекусим.

– Так бывает?

– Нет, но ты скажи.

– Хорошо, обернулся не только назад, но и по сторонам не забыл кинуть пару бросков взглядами.

– Перекуси меня, – добавил одно слово и ужаснулся!

Она разинула такую пасть, что перестало быть даже страшно.

И сделал вывод, когда сзади закрылась – уверен сама – дверь в этот диверсионник лабораторных работ, ибо никто в них ничего не понимал, кроме меня, – а я делал только:

– Наугад и по аналогии:

– Посадили в тюрьму, где нет даже космополитического кабинета, – и вот думаю:

– Нужно ли с кем-то соавторство, чтобы до этого додуматься? – пока не уверен, что знаю.

***

О. разрешил мне провести одну лекцию по новой химии, которую я придумал, но мало, – почти никто, кроме тех, кто о ней ничего не знал – верили, что может быть даже более-менее:

– Правдой.

Но и понять ее, если не трудно, то очень не сразу, так как состоит она не из целых формул, а только их:

– Частей. – Что значит, в посылке:

– Мы и в зацикленных бензольных кольцах – да, друзья мои – видим не всё.

Все предлагали обратное:

– Мы не можем видеть ничего, если перед нами нет Целого.

Возражение великолепное по своей фундаментальной неправильности.

Части мы видим, а остальной мир – всегда в:

– Посылке.

Но никто не понимал, что же всё-таки в посылке? Ибо, действительно:

– Мир Видимый – это не Она.

– Слишком велик? – спросил О.

– Наоборот, мал, Директор.

– Посылка – выходит – больше самого мира?!