– Завоевателем, – а – вопрос:
– На хрена это надо, – непонятно же ж не только никому, но и ему в том числе, – ибо:
– Больше народу – кислороду уже на всех не хватит, – или – по крайней мере:
– Может не хватить уже в недалеком будущем.
Решил доказать, что я все-таки граф, но советскую власть здесь, – как:
– Рабовладельческий строй, предсказанный Пушкиным в Истории Села Горюхино, – не организовывал, – хотя и не исключено, что:
– Предсказал, – но:
– Когда это было-о!
– Давно, наверное, дорогой? – услышала одна мой ответ, как вопрос, обращенный – значит – не только к самому себе.
– Разрешите? – спросила.
– Садитесь, – почти что промямлил, ибо чего-то, но, кажется, испугался.
Присмотрелся, передвигая к ней стакан коктейля, но и ее рука автоматически сделала то же самое, – поэтому:
– Повторите, пожалуйста, еще раз, так как этот стакан перевернулся.
– Вы, напрасно решили, что он был отравлен! – усомнился бармен, – впрочем, – не повышая голоса.
И добавил в тон нашему предыдущему разговору:
– Не думайте только, что я бывший царь, и буду конкурировать с вами за это звание в новом времени.
– Время всегда одно, – наконец вымолвил я, не особо соображая, что это надо было сделать.
Оглянулся назад, время было еще мало, так как народ только еще собирался на свою обычную пир.
– Ушку? – спросила она из-за колонны, и:
– Неужели только половиной слова?! – знаки и вопроса, и восклицания в данном случае имеют смысл не только последующего похмелья, но и режут содержание, которое только:
– Потом! – клеится в другое – еще неизвестное нам – содержание.
Советская власть рассматривает – если иметь в виду инопланетян – как проверка нас на вшивость:
– Ну, вы хоть понимаете чуть-чуть, что это именно так, – или уже бесполезно, и вы здесь уже все поголовно.
– А?
– Имеется в виду, окуклились?
– Нет, мил херц, я еще соображаю.
– Люди так и продолжают думать, что это произошло только в прошлом 17-м году?
– Дак, естественно.
– Но вы-то лично поняли?
– Что намного позже? – да, думаю, что именно так.
– Вы не оговорились, что наоборот?
– Еще раньше? Может быть, но когда-тогда – извините – до сих пор никакой новой информацией не располагаю.
– Почему нам всегда предлагается одно и то же, – а именно:
– Игра в рабство? – других развлечений, как и не бывает в принципе.
Трахнул одну ненаглядную на куче белья – пришла одна без прикрытия подруги, – но уже с чемоданом для – не совсем ясно – дальнейшего вместе, – или:
– На всю жизнь? – хотел спросить, но воздержался, – ибо:
– Иначе, чем на всю – и даже оставшуюся – жизнь:
– Неужели не бывает?
Меня вызвали в кабинет директора, но я его не нашел, хотя и работал здесь уже:
– Некоторое время.
В конце концов оказался:
– Под лестницей. – Хотя и в привычном дорожечно-ковровом стиле.
Смущал только телефон, ибо и ясно, что нужен только для того, чтобы вызывать свою службу ремонта – в количестве двух человек – по всем вопросам, от ремонта льдогенератора до спусковых бачков унитаз-офф.
Тем не менее, воспринималось, как льгота:
– Работа с десяти до пяти, и выходными в субботу и воскресенье, – плюс уже не просто так, – а:
– Право трахать главную технологичку треста. – На кого она похожа? Думаю, из Жюстины Маркиза де Сада:
– Его сестру, – с которой и проводил эти эксперименты жизни:
– Подобия.
Хотел на одной сразу жениться, пока не отняли – уж очень красива, хотя и не как Моника Левински, полнотой не только своей души прославившаяся, но тушеподобием здоровенной куропатки:
– Тоже.
Но и не Лайза Миннелли – тоже, так как:
– Танцевать умеет только, – нет, не в кровати, а в углу, как боксер в глухой защите, уже на всё согласный, но не для того, чтобы совсем не грохнули, – а наоборот – как у Хемингуэя:
– Платят всегда проигравшему боксеру, а не наоборот, – ибо он и:
– Поставил именно на самого себя.
Как на проигравшего.
Я испугался ставить на нее, как со мной связанную капитально, несмотря на то, что пришла с чемоданом белья, чтобы жениться, – так я понял, а мог принять только обратную сторону этой медали:
– Получается, хочет замуж – лучше.
Жениться на Мерилин Монро? Не мог – как не все сразу – но, что трахали уже все, кроме меня – несмотря на то, что по очереди, – заставило ошибиться и не жениться, – а вот даже – нет, не Одиссей многоумный, но Парис, силой бог-офф славный, – заступился до такой степени за эту жрицу храма любви и Аполлона, – и даже:
Читать дальше