Андреа Камиллери - Танец чайки

Манзеллы среди них, к сожалению, не было.

Шел четвертый час, основные работы на пирсе закончились. Суда стояли в бухте. Авторефрижераторы отъехали. Закрылись большие ворота складов, кроме третьего, где электрики чинили оборудование. И все же…

И все же дорога перед складами не опустела совсем. Пять или шесть человек оставались на пирсе, переговаривались, спорили, кое-кто затевал потасовку. Значит, и прошлой ночью кто-нибудь непременно слышал выстрелы и видел, как Фацио убегал.

Офицер слышал два хлопка, а потом видел мотоцикл. Значит, один свидетель точно был! Но эти люди ничего не скажут, Монтальбано был уверен на все сто.

Внезапно он почувствовал такую усталость, что ноги стали как ватные.

Зря потерял время. Завтра утром нужно пойти к начальнику управления и все рассказать. Придется начать официальное расследование, ничего не поделаешь. Время идет, и чем дальше, тем хуже для Фацио, если он еще жив.

– Монтальбано!

Обернувшись, он увидел Николо Дзито.

– Кто тебе сказал, что я здесь?

– Ауджелло, я позвонил ему, не мог тебя найти.

– Что-то случилось?

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Слушаю.

– Пойдем в мою машину?

Машина стояла возле дока. Утренний ветерок был свеж. Монтальбано от усталости, голода и волнения сильно замерз.

Он сел в машину, опустил голову на подголовник и закрыл глаза.

Очнулся же от дивного аромата. Дзито сунул ему под нос крышку термоса с горячим кофе. Монтальбано сразу ожил.

– Когда пропал Фацио? – спросил журналист.

Комиссар поперхнулся. Дзито похлопал его по спине.

– Откуда ты знаешь?

– Мне позвонили, а ты подтвердил мои опасения.

– Я?!

– Да. Ты запретил мне звонить Фацио домой. Мне это показалось странным. Скажи честно, во что он ввязался?

– Понятия не имею. В том-то все и дело, Николо. Он никому ничего не сказал. Кто тебе звонил?

– Этого я сказать не могу. Кажется, этот человек видел Фацио, и тот выглядел ужасно.

– Что это значит?

– У него голова была в крови.

– Он был один?

– К несчастью, нет. Но тот человек не уверен, что видел именно Фацио, он просил меня проверить. Я позвонил тебе, ты косвенно подтвердил мои подозрения. Тот человек просил перезвонить ему через два часа.

– Почему он сам не сообщил в полицию?

– Потом объясню. Я перезвонил, он объяснил, где находится, так что можно переговорить с ним лично. Ты согласен?

– Конечно. Где это?

– Недалеко от Риверы. Часа полтора на машине.

– Поехали. Так почему он позвонил не в полицию, а тебе?

– Потому что у него проблемы с законом, Сальво!

С каких это пор преступника волнует судьба полицейского? Спрашивать было бесполезно: Дзито никогда бы не назвал имя своего информатора. Утешало одно: Фацио жив.

– Что ты сказал Ауджелло?

– Что нужно срочно с тобой поговорить.

– Намекнул, что речь идет о Фацио?

– Нет.

Позвонить Мими и сообщить новость? Нет, пусть спит. На этой мысли глаза у Монтальбано, как по команде, закрылись. И он провалился в сон.

Разбудила его тишина.

Дзито в машине не было. Солнце поднялось уже высоко. Машина стояла на проселочной дороге, но никакого села рядом не было. Совершенно безлюдная местность, заброшенная земля. Хилые деревья, пучки травы, редкие кусты ракитника. Из земли повсюду выступали белые камни.

Известняки, гиблое место, здесь ничего не растет, здесь и ходить-то опасно. Почва изъедена эрозией, недолго провалиться в яму, а та может оказаться глубокой расщелиной.

Монтальбано знал, что известняки – это кладбища безымянных костей, территория мафии, особенно если нужно кого-то убрать. Человека ставят на краю ямы и стреляют. Или не стреляют, экономят патрон. Просто толкают. Несчастный либо умрет при падении, ударяясь об острые камни, либо упадет на дно, а там можно кричать сколько угодно – никто и никогда не услышит. Его ждет медленная смерть – от голода, а особенно от жажды.

Метрах в десяти от дороги стоял покосившийся домишко. Белый куб, он тоже выглядел как известняк, только очень большого размера. Дверь в хибару была закрыта. Должно быть, Николо там.

Монтальбано решил не выходить из машины. Пошарил в карманах: три сигареты. Закурил и приоткрыл окно. Даже пения птиц не слышно.

Не успел он докурить одну сигарету, как дверь белого куба открылась и на пороге появился Дзито. Он помахал рукой. Монтальбано вышел из машины и направился к дому.

– Он готов все рассказать, Сальво, но есть одна загвоздка.

– Какая?