Татьяна Бочарова - Детектив в Новый год

Широкие полозья под весом двух человек, один из которых тянул на добрый центнер, продавили глубокую лыжню. Она в некоторой мере облегчала ходьбу, но все же не была достаточно твердой. Стопы то и дело грузли в сыпкой каше, вследствие чего скорость продвижения оставляла желать лучшего.

– Вир зухэн… – выдохнул Фризе и рукавицей промокнул потное лицо с фельдфебельскими усиками. – Куда они девалься?

И тотчас судьба послала ему отповедь.

– Сюда! – разнесся над притихшими кущами вопль Пафнутия. – Здесь я!

Он шкандыбал навстречу, ломал в смятении лыжню, по-лосиному выволакивал валенки из месива.

– Почему ты один? – еще издали выкрикнул Вадим. – Где Макар?

Пафнутий, совсем изнемогший, присел на пенек и расстегнул ворот.

– Макара нет… Провалился… сквозь землю…

– Как?!

Пафнутий, перескакивая с пятого на десятое, поведал, что приблизительно в версте от разбившихся аэросаней полозья наскочили на предательски выпершую корягу и пришли в негодность. Макар сделал наобум еще с десяток шагов и ухнул в преисподнюю, вернее, в нежданно разверзшуюся черную дыру. Пафнутий подполз на четвереньках к ее краю, заглянул, но ничего не увидел. Он позвал друга, опустил вниз железку от «Бе-Ка», но все это успеха не имело. Чуть обождав, побежал назад за подмогой.

Ошеломленный услышанным, Вадим сгреб Пафнутия за шиворот.

– Где эта дыра? Веди!

Дыра оказалась провалом аршина два в поперечнике и чернела на белом фоне, словно раскрытая пасть неведомого Левиафана. Вадим достал револьвер, убедился, что патроны в барабане, и просунул руку во тьму.

– Макар! Макар, ты живой?

Молчание. Фризе протянул фонарик, но Вадим отрицательно помотал головой.

– Я и так увижу.

Встав на колени, он знаком приказал Пафнутию держать. Тот кошкой вцепился в суконное пальто, и Вадим с опаской опустил голову в пугающую прореху, мысленно сравнивая себя с цирковым дрессировщиком, чью шею могут запросто перекусить львиные клыки. Но сию же секунду забыл о себе, потому что увидел метрах в трех внизу серый пол, а на нем распластанного Чубатюка. Матрос не двигался и не подавал признаков жизни.

– Он там! Похоже, без чувств…

– Гебрэхен? – засуетился Фризе. – Упаль, поломаль рука-нога?

– Не знаю… Надо посмотреть. Доктор, побудьте здесь, нам с Пафнутием сподручнее. Если что, мы вам поможем спуститься.

Немец был толстоват и неуклюж. Зато ловкому Пафнутию не составило труда юркнуть в провал и, подобно пауку, добраться по неровной стене до неподвижного Макара. Вадим нырнул следом. Акробатическим искусством он не владел, но все же сумел приземлиться без повреждений и очутился в длинном, выложенном из необработанного камня коридоре, концы которого терялись вдалеке. Нависший свод, стынь, затхлость… Недостает только графа Монте-Кристо!

Устрашающие декорации дополняло тело Чубатюка. Он лежал, раскинув руки, с закрытыми глазами и производил впечатление мертвеца. Вадим, отдирая пуговицы, распахнул на нем бушлат, приник ухом к тельняшке. Биения сердца не уловил… но, может быть, его заглушал ток собственной крови, шумевшей в ушах Ниагарским водопадом.

Логично было предположить, что Чубатюк потерял сознание, всей своей массой рухнув на пол. Но отсутствие пульса, смертельная бледность лица…

– Смотри, – молвил Пафнутий глухо. – Этим убили.

Он показал Вадиму на тоненький дротик, торчавший в левой скуле Макара. Вадим протянул руку, но Пафнутий оттолкнул ее и придушенно зачастил:

– Ты что! Яд смертельный… Рассказывали мне, им смазывают стрелы аборигенские. В кровь попадает – и кранты!

Вадим тоже читал об этом. Индейцы, прерии, кураре… Но не верилось, что подобное может произойти не в далекой Южной Америке, а под Москвой, в славянских землях, где отродясь никаких арауканов с их дикарскими штучками не встречалось.

Тем не менее обстоятельства указывали на правоту Пафнутия. Герой-матрос пал жертвой экзотического оружия.

Эх, Макар, Макар! Как же это с тобой приключилось?.. Неужто ты никогда не встанешь, не расправишь свои громадные плечи, не назовешь меня одноногой шваброй и выменем дохлого шакала? Не пойдем мы с тобой больше в кабак, не будешь ты щипать официанток за попы и фальшиво подпевать частушечникам…

Слезы навернулись на глаза, застили обзор. Пафнутий, который сочувственно шмыгал носом, тронул предводителя за рукав:

– Живой он еще вдруг? Врача надо…

Дельный совет! Вадим отер с лица недостойную мужчины влагу. Не плакать нужно, а действовать, действовать!..