Аманда Стивенс - Реставратор

— Что?!

— Крысы. По прошествии времени они могут и не так ещё обглодать труп. Я нашёл следы зубов на рёбрах, тазе, запястьях и пястных костях [37] Пястные кости — пять коротких трубчатых костей кисти, отходящих в виде лучей от запястья. … — Он указал на скелет. — Также в черепе виднеется дыра. По всей видимости она проделана грызунами или насекомыми, большая часть костной и хрящевой ткани сгнило. Он пробыл там минимум десять лет.

— Так долго?

— Может быть, ещё дольше.

Я мысленно подсчитала временные промежутки между преступлениями. Эфтон Делакур убили пятнадцать лет назад, этого парня — примерно лет десять, Джейн Райс — девять лет назад, а Ханну Фишер и Камиллу Эшби — менее чем несколько недель назад. Ни малейшей системы или логики. Никакой непрерывности в жертвах или методах, хотя такой разрыв мог означать, что убийца по какой-то причине бездействовал до недавнего времени. Также это могло значить, что мы нашли не все тела.

— Как думаете, всплывут ещё трупы?

— Джон, кажется, думает также.

— Как нам их искать? — пробормотала я. — С помощью электрического сопротивления и электропроводимости грунта? По георадару? На проверку каждой могилы уйдёт вечность.

— Кажется, самый простой путь — найти убийцу.

Я опустила взгляд на скелет.

— У него, должно быть, были родные, друзья. Всё это время кто-то грустил о нём.

— Должно быть.

Я смотрела на останки, и грудь словно стягивало корсетом. Этого несчастного бросили в подземелье, обрекая на вечное забвение.

— Прошлым вечером вы сказали, что обнаружили интересные детали.

— Да. Я не могу сказать кто он, зато могу описать, как он умер. Прокол в грудине и порез на рёбрах указывают на раны с обеих сторон грудной клетки и ещё две в верхней части спины. В общем сложности семь основных колотых ран. Остальные могли быть нанесены в мягкую ткань, не затронув кость. Это было жестокое убийство. — Он заметил, как я поморщилась, и добавил: — Давайте обсудим менее отвратительные детали.

Я кивнула.

Он открыл чёрный пластиковый пакет и показал содержимое.

— Любопытно, но найденная с останками одежда, возможно, наша лучшая надежда на идентификацию

— Серьёзно? Я вижу лишь крошечные кусочки ткани. По ним трудно что-либо понять.

— По одежде на теле — да, но рядом с телом мы нашли ещё несколько вещей. Туфли, пояс и, что важнее всего, школьную куртку с эмблемой. Правда крысы мало что от неё оставили…

— Постойте. — Комната завращалась. Я приложила руку к стене, чтобы не лишиться чувств. — Вы сказали «школьную куртку с эмблемой»?

— Тёмно-бордовая, с золотой литерой, возможно V или W. — Он посмотрел на меня с тревогой и закрыл пакет. — Пойдёмте подышим свежим воздухом. Вы белая как простыня.

В действительности, это была золотая W. Я знала это, потому что видела эту куртку на призраке, который таился в саду у «Восторга», и второй раз прошлой ночью, когда он злобно глянул на меня сквозь свисающие с запястий кандалы.

Простой поиск в Гугл привёл меня к библиотеке при старшей школе Вестбери [38] Английское название школы Westbury, отсюда и W на спортивной куртке. , расположенной на севере Кросстауна, в районе, который чах много лет, но сейчас находился на подъёме. Милая библиотекарша по имени Эмери Сноу проводила меня в комнату, где хранились выпускные альбомы.

— Здесь всё по 1975 год, — сказала она, проводя пальцем по бордово-золотым корешкам. — Года открытия Вестбери.

Раз по оценке Итана скелет провёл в камере как минимум десять лет, я решила использовать эту информацию как точку отсчёта и искать в обратном порядке. После нескольких альбомов яркие улыбки слились в одну. Я засомневалась, что смогу распознать лицо того призрака.

И тут я его нашла.

Его звали Клейтон Мастерсон, и при взгляде на его фотографию меня одолело наинеприятнейшее чувство. Та же усмешка, что и в саду у ресторана. Глаза горят хитростью и жестокостью. Я задрожала и обернулась через плечо, чтобы проверить не подкрался ли ко мне кто-то… или что-то.

Слава Богу, никого. Эмери что-то напевала за столом. Её близость, её нормальность, меня успокоили.

Я перевела взгляд обратно на фотографию и попыталась испытать что-то сродни жалости. Его жестоко убили, молодого, а тело прятали все эти годы. Должна же я что-то чувствовать. Но ничего. Я видела одну только ненависть в глазах, которая, казалось, исходила из самых глубин души. Неудивительно, что он погиб насильственной смертью.