Аманда Стивенс - Реставратор

— Амелия.

Скорее вопрос, чем утверждение.

От звука моего имени меня бросило в дрожь.

— Да, да, да, — выдохнула я и обвила руками его шею, привлекая для поцелуя.

Ветер с балкона взметнул пламя свечей. Шёлковый полог вздымался волной, маня возлечь на кровать.

Девлин отстранился и посмотрел в мои глаза. Он простоял так целую вечность, а затемс еле слышным проклятием подхватил меня и понёс на кровать. Ткань разлетелась на ветру, и, прежде чем я успела сделать вдох, мы провалились сквозь мерцающую ткань в другой мир, тёмный и пьянящий. Мир Девлина. Мир Мариамы.

Я больше не слышала музыки, только барабанною дробь. Примитивный звук отдавался в ушах, когда Девлин наклонился надо мной.

Сжав запястья, он завёл мои руки над головой, целуя снова и снова. Долго, жарко,бесконтрольно , что я мурлыкала от удовольствия. Он заставил меня умолять о большем. Его губы скользнули по моему животу, и я зажмурилась.

Мои руки всё еще лежали над головой, как вдруг пальцы на запястьях резко похолодели. Я попыталась пошевелиться и не смогла. Что-то удерживало меня на месте, пока Девлин проводил языком по внутренней части моего бедра.

Я дёрнулась и попыталась освободиться. Попыталась произнести его имя.

Он приподнял мои бёдра к своим губам. Меня заполнило раскалённое добела удовольствие, и я услышала её смех.

Я медленно открыла глаза.

Над кроватью витал призрак и прожигал меня глазами. Его рот перекосился в жуткой ухмылке.

Я постаралась не обращать на него внимания, но как?

Вырывая руки из хватки неизвестного , я попыталась оттолкнуть Девлина. Он поднял голову, взгляд затуманился от желания.

— В чём дело?

Они окружили нас, влекомые жаром и энергией нашей любви. Влекомые первородным актом жизни… которого им больше никогда не испытать.

Голодные и алчные, они наблюдали за нами. Подглядывали из самых тёмных углов. Согнувшись, точно горгульи на спинке кровати. Касаясь прозрачных частей тела в гротескной пародии.

В горле родился крик. Девлин тут же оказался рядом.

— Амелия? Что не так? Я сделал тебе больно? Напугал?..

Он понятия не имел об их присутствии. Но неужели он не чувствовал окружившую нас ледяную тьму? Зло, что проникло в комнату с порывом ветра?

На другом конце комнаты в кресле развалилось создание, с которым я повстречалась в саду у «Восторга». На нём были кандалы: одно сжимало запястье, другое свободно свисало с руки. Поднеся свободный конец к лицу, онмногозначительно ухмыльнулся мне сквозь наручник.

Девлин коснулся моего плеча, и я отстранилась.

— Мне… надо идти.

— Что такое? Что я сделал?

Я вскочила с кровати и схватила одежду.

— Я…

Преследуема духами.

— Я должна идти!

Я слепо выбежала из комнаты, а голос Девлина преследовал меня по пятам:

— Амелия!

Позже, возвращаясь к той ночи, я никак не могла вспомнить, как оделась и покинула дом. Не будь я так потрясена, то заметила бы притаившуюся тень в углу веранды. Возможно, даже узнала бы встревоженное лицо человека, что следил за мной.

Однако я едва помнила, как добралась до дома. Я понимаю, что, должно быть, гнала по улицам, сломя голову, хотя бы потому, что я уже была дома и заперлась в своём маленьком убежище, когда Девлин догнал меня.

Он колотил в дверь, выкрикивал моё имя, но я его не впустила. Я сползла на пол, сжав колени и бесконтрольно покачиваясь из стороны в сторону, пока предупреждение моего отца стучало в моей голове.

…Убедись, что не впустила их в свою жизнь. Как только дверь откроется… её нельзя будет закрыть.

— Папа́, — прошептала я. — Что же я натворила?!

На следующее утро меня разбудил солнечный свет и звонящий телефон. Я проснулась в своей спальне, понятия не имея, как здесь оказалась. Подробности прошлого вечера были как в тумане, а интуиция подсказывала, что лучше ничего не вспоминать.

Натянув одеяло с головой, я стала ждать, когда звонящий сдастся. У меня не осталось сил разбираться с реальным миром. Мне хотелось ещё немного поспать, но постепенно воспоминания вернулись, и мне стало очень одиноко и страшно. Мне было не с кем поговорить, не к кому обратиться. Я не могла ничего рассказать папа́: не выдержала бы его взгляда. Я не могла ничего рассказать Девлину, потому что он ни за что не поймёт, как бы сильно ни пытался.

Он провёл ночь на крыльце, всего в нескольких дюймах от меня, пока я лежала, свернувшись калачиком на полу прихожей. Но с таким же успехом нас могли разделять миллионы миль. Я не могла открыть ему дверь. Я представляла, как духи кружатся у порога, точно стервятники. Пока я остаюсь в своём убежище, они меня не тронут. Покуда я не приближаюсь к Девлину, они меня не захотят.