Алан Брэдли - Я вещаю из гробницы. Здесь мертвецы под сводом спят

Например, лишь несколько месяцев назад в нашей библиотеке обнаружилось первое издание «Ромео и Джульетты» Шекспира, но поскольку на его титульном листе сплелись инициалы отца и Харриет – в память о его ухаживаниях – отец отказался с ним расстаться.

Актер Десмонд Дункан осаждал его предложениями, одно другого безумнее, но отец отвергал их. Потом Дункан заручился поддержкой Британского музея, и отцу предложили столько, что за эти деньги, вероятно, можно было бы купить весь Стратфорд-на-Эйвоне до последнего лебедя.

Но отец был непоколебим.

А теперь вот до чего дошло.

Временами мне хотелось встряхнуть отца, схватить его за лацканы пиджака и трясти, пока перья не полетят, а потом прокричать в лицо: «Ты – упрямый глупец!»

Однако через некоторое время разум возвращался в мою бурлящую голову, и я понимала, до чего же мы с ним похожи и что именно этим отец больше всего меня и злил, тем, что вел себя точно так же, как и я.

Возможно, это глупо, но так оно и есть.

И вот мы стоим на дороге, словно неотесанная деревенщина на ярмарке, и глазеем, как незнакомец вколачивает табличку в землю наших предков.

Только увидев всю свою семью в полном составе здесь, у ворот Малфорда, находящихся достаточно далеко от дома, и поняв, что они пришли сюда, чтобы собственными глазами увидеть, как судебный пристав на законных основаниях отбирает у нас Букшоу, нашу землю, я вдруг остро осознала всю серьезность ситуации.

В первый раз на моей памяти мы действительно были вместе.

И вот мы стоим, де Люсы, мрачные, как смерть, а на нас смотрят едва сдерживающийся Доггер и плачущая миссис Мюллет.

– Это неправильно, – пробормотала она, покачивая головой. – Это совсем неправильно.

Кроме нее, больше никто не промолвил ни слова.

Спустя некоторое время отец медленно двинулся в сторону дома, следом пошли Фели, Даффи и Доггер.

Бейлиф, закончив свою работу, отряхнул ладони и бросил молоток в багажник грязной «англии», [35] «Англия» – модель машины марки «форд», выпускавшаяся в Англии в 1939–1967 годах. припаркованной на обочине. Через несколько минут он уехал.

Мы с миссис Мюллет молча стояли в сгущающихся сумерках.

– Твой ужин в теплой духовке, дорогуша, – сказала она, отвернулась и медленно побрела по направлению к Бишоп-Лейси.

Позже, когда я устроилась у себя в спальне среди подушек, неохотно жуя и время от времени бросая консервированные горошины на пол Эсмеральде, в дверь легонько постучали.

Это был Доггер.

– Я принес немного хлеба и воды для вашей подруги, – сказал он, ставя на пол две миски, которые принес с собой.

– Ее зовут Эсмеральда, – объяснила я. – Ее собирались зарезать.

С Доггером нет нужды в продолжительных подробных объяснениях. Он все понимает так быстро и легко, как будто читает мысли.

– Прекрасный образчик орпингтона, [36] Орпингтон – порода кур, выведенная в одноименном английском городе. – заметил он, бросив ей хлебную крошку. – Не так ли, Эсмеральда?

Эсмеральда атаковала крошку, и та исчезла. Доггер бросил ей еще.

– Она не будет есть, – сказала я. – Я пыталась угостить ее кукурузой.

– Может, она наседка, – произнес Доггер. – Некоторые разновидности кур весной к этому особенно склонны.

– Что значит наседка? – поинтересовалась я. Никогда не слышала это слово.

– Это значит, что она вспыльчива и хочет сидеть в гнезде, – объяснил Доггер.

– Как отец! – выпалила я. Не смогла удержаться.

Доггер бросил Эсмеральде еще кусок хлеба.

– Очень мощная порода, эти орпингтоны, – сказал он, – британская, говорят, королева их очень любит. Она держит целый курятник в Виндзорском замке, насколько я знаю.

– Может быть, мы могли бы разводить цыплят в Букшоу? – меня вдруг обуяло вдохновение. – Мы бы могли поставить несколько клеток в каретном сарае и продавать яйца на рынке в Мальден-Фенвике. Это было бы весьма забавно.

– Я боюсь, что одними цыплятами мы не обойдемся, – ответил Доггер с глубоким вздохом, помолчал и спустя целую вечность добавил: – Нет, цыплятами мы точно не обойдемся.

– Но что делать? – спросила я.

– Молиться, мисс Флавия. Вот и все, что нам осталось.

– Хорошая идея. Я помолюсь сегодня перед сном, чтобы никто не заметил табличку «Продается». А утром первым делом пойду и порублю ее на щепки.

– Это не поможет, – сказал Доггер. – Уведомление появится во всех газетах.

– Возможно, если помолиться святому Танкреду… – начала я, и в моем мозгу забурлили идеи. – В конце концов, он наш покровитель. Как думаешь, нам не повредит то, что мы не англикане?