Елена Михалкова - Пирог из горького миндаля

Серьги. Красивые. Красные. Наверное, с рубинами, а может, и с гранатами, он их в жизни не отличит. Нет, гранат, кажется, не драгоценный камень, и Изольда увлекалась только ими. Значит, рубин. Огранен в форме капли. Когда на него падает свет, он искрится и сверкает в ушах. А когда не падает, издалека напоминает каплю крови…

Бабкин вздрогнул и выронил фотографию.

Но тут же схватил ее и жадно вгляделся снова.

Ошибки быть не могло. Эти темно-алые камни он уже видел однажды. Подруга Дворжика, питающая пристрастие к коктейльным платьям, была в них, когда Сергей приезжал к ним домой.

Из всей груды собранных фактов четыре вылетели, словно карты из компьютерного пасьянса, и выстроились перед ним в ряд.

Дмитрий Дворжик знал Козицкого. Дмитрий Дворжик работал в фирме по установке сигнализаций. У Дмитрия Дворжика был приятель, скрывшийся в неизвестном направлении. А мальчишка – свидетель смерти Козицкого видел двоих, бегущих за ним по путям. Двоих!

И теперь жена Дворжика носит одно из тех украшений, которые пропали из дома Изольды.

– Ах ты сволочь! – медленно сказал Сергей.

Он дернулся было за курткой, вспомнил, что оставил ее внизу, схватил телефон и кинулся наружу, на ходу пытаясь набрать номер Макара.

Черт возьми, он все-таки раскрыл это дело. Сам, без вмешательства Илюшина и даже без помощи ювелиров. Вытащил кролика из шляпы!

Бабкин распахнул дверь и нос к носу столкнулся с Макаром.

– Я вот тут подумал, – сказал Илюшин как ни в чем не бывало. – А что, если Дворжик не ошибся, рассказав про Варнавина, а соврал, чтобы сбить нас с толку? Давай-ка его навестим.

По дороге радость Бабкина слегка поутихла.

– Мы почти наверняка знаем, кто убил старуху, но по-прежнему понятия не имеем, кто расправился с подростком, – сказал Илюшин. – Серега, не газуй ты так на поворотах!

– А я тороплюсь, – сквозь зубы отвечал Бабкин. – Хочу поскорее взглянуть в глаза этому уроду!

– Это не может быть Дворжик. Его не было в доме Прохора.

– Не ломай мне кайф. Зато мы сдвинулись с мертвой точки!

– Осталось разговорить пациента…

– Он заговорит, – пообещал Бабкин. – Можешь не сомневаться.

Они подъехали к дому, когда уже начало смеркаться.

– Спокойно, без нервов, – попросил Макар, взглянув на друга.

– Ага.

Сергей вжал кнопку звонка и не отпускал. Внутри залаяли собаки.

– Охренел? Чего трезвонишь, козел?

Распахнув дверь, супруга Дворжика возмущенно уставилась на сыщика. Бабкин мимоходом отметил, что черное платье она сменила на шелковый халат.

Ни слова не говоря, он отодвинул женщину и вошел в дом.

– Э! Ты куда! Куда прешь?

– Дворжик! – рявкнул Бабкин. – Ты где?

За спиной завизжали:

– Баста, Еврик, сюда! Ко мне!

Два алабая – третий надрывался снаружи – с топотом вбежали в прихожую и ринулись на Сергея, устрашающе оскалив зубы.

– Собачки! – умилившись, сказал Макар, успевший войти за другом.

– Фас его! Фас!

Бабкин мельком обернулся на собак, пожал плечами и двинулся в гостиную. Псы остервенело залаяли и последовали за ним.

– Куси его! Да куси же, дура!

– По-моему, он им нравится, – вежливо сказал Илюшин покрасневшей от визга женщине.

Это было явным преувеличением. Алабаи безостановочно лаяли на Бабкина, внося свою лепту хаоса в происходящее. Но при этом ближе, чем на два метра, не приближались. Казалось, между ними и Сергеем стоит невидимая преграда, мешающая псам немедленно разорвать чужака.

Светлана ошалело уставилась на Макара, пытаясь сообразить, откуда взялся еще и этот тип.

– Митя! – отчаянно выкрикнула она.

– Чего вы тут, сдурели все?..

Едва сам Дворжик, заспанный и хмурый, появился из какой-то боковой двери, Бабкин положил огромную лапу ему на шею и мягко прижал к стене. Дворжик выпучил глаза и захрипел.

– Не трогай его!

– Гав!

– Чего вам нужно?

– Гав! Гав!

– Я полицию вызову! Сволочь!

– А ну всем сидеть! – рявкнул Сергей.

Рык его произвел магическое действие. Сели все, за исключением Илюшина. Алабаи послушно прижали попы к ковру и стали смотреть на Сергея молча, с тем видом, с каким дисциплинированный подчиненный ожидает дальнейших распоряжений начальства. Светлана опустилась на подлокотник кресла и застыла, открыв рот.

– Отлично, – хмуро сказал Сергей. Он был очень зол. – А теперь ты! – он тряхнул Дворжика. – Хорош хрипеть!

– Его раздражают эти звуки, – влез Илюшин.

Дворжик умолк и сглотнул слюну.