Андрей Воронин - Однажды преступив закон (Инкассатор)

- Надо ему, - проворчал пацан. - А мне потом башку отвинтят.

- Не отвинтят.

- Это почему же?

- Потому что нечем будет.

- Крутой, - мальчишка невесело, совсем по-взрослому усмехнулся и показал глазами куда-то в глубину зала. - Чего их искать, вон они сами. Только, дяденька военный, я вас не видел, вы меня не знаете.

- Само собой, - выпрямляясь, сказал Юрий. Он обвел глазами зал и сразу обнаружил двоих чеченцев, которые с притворно скромным видом двигались в направлении главной лестницы. Они изображали из себя впервые попавших в Москву провинциалов, хотя, проходя мимо дежурного сержанта, не забыли обменяться с ним какими-то репликами, после чего сержант еще долго ухмылялся, засунув за ремень большие пальцы обеих рук. Один из чеченцев был знаком Юрию - тот самый Махмуд-Ваха-Ибрагим, которого он однажды подвозил до вокзала, да так и не подвез.

Пропустив чеченцев вперед, Юрий двинулся за ними, тихонько насвистывая сквозь зубы. Он почти не чувствовал рук, только кулаки по-прежнему оставались тяжелыми, как свинцовые болванки. Медленные и размеренные удары пульса отдавались в висках, попадая в такт неторопливым шагам Юрия. Бросив случайный взгляд в сторону сержанта, Юрий заметил, что тот пялится на него, ковыряя в зубах заостренной спичкой. Это было плохо, но он все-таки решил довести дело до конца. Можно было сколько угодно болтать, спорить и балагурить, разъезжая по городу на дребезжащей "Победе" и убеждая людей объединиться для борьбы за свои права, но с того самого момента, когда Юрий узнал о причастности чеченцев к смерти Валиева, он был твердо уверен, что все кончится именно так. Он будет идти по следу от одного кавказца к другому, пока не доберется до того, кто все это затеял.

Чеченцы привели его на перрон, где мертвенный свет ртутных фонарей слабо мерцал сквозь сырой холодный туман, превращая его в романтическую жемчужную дымку, воняющую тепловозными выхлопами и углем, которым отапливались вагоны. Юрий зубами вытащил из пачки сигарету, на ходу чиркнул зажигалкой и, отчаявшись добыть огонь, выбросил сигарету в урну, а зажигалку опустил в карман куртки. "Не любят меня вещи, - подумал он. - Зажигалка не горит, машина все время ломается... Только оружие у меня в руках действует безотказно. Специалиста чувствует, что ли?"

Он вынул из пачки еще одну сигарету и, вертя ее в пальцах, догнал чеченцев.

- Эй, ребята, - позвал он, - огоньку не найдется?

Чеченцы неторопливо обернулись и смерили его с головы до ног совершенно одинаковыми взглядами, в которых сквозило и изумление и презрение, словно прикурить у них попросил не человек, а дрессированный клоп. Юрий стерпел этот взгляд, не моргнув глазом, сияя широкой улыбкой и по-прежнему вертя в пальцах незажженную сигарету. Его лицо излучало почти кретинское добродушие, вокруг расплывалось густое облако водочного перегара, и один из чеченцев, по всей видимости Ваха, неохотно полез в карман. Наблюдавший за этой сценой Махмуд вдруг удивленно задрал левую бровь, и Юрий понял, что его узнали.

- Подожди, дорогой, - сказал Махмуд, когда Юрий наконец раскурил свою сигарету, - постой. Это ведь ты на "Победе" ездишь?

- Угу, - невнятно промычал Юрий. Сигарета отсырела, и ему приходилось изо всех сил работать щеками, чтобы она не потухла.

Махмуд обернулся к напарнику и принялся что-то оживленно втолковывать ему. Юрий знал несколько фраз по-чеченски, но кавказец тараторил так быстро, что он сумел разобрать только имя Умара да несколько раз повторенное слово "брат". После короткого обмена мнениями оба чеченца повернулись к Юрию. Теперь их лица не выражали ничего, кроме огромной радости и желания быть ему полезными. Глаза их при этом оставались холодными и цепкими, и Юрию показалось, что чеченцы просто незаметно надели маски, как это делают иногда артисты разговорного жанра, меняя свой образ на глазах у пораженной публики. Они сияли, как надраенные солдатские бляхи, и Юрий заставил себя еще шире раздвинуть в идиотской ухмылке губы.

- Узнали, значит, - сказал он, - А я думал, не узнаете. Думал, опять бабки трясти станете. Не обманул-, значит, Умар. А я думал, обманет.

- Умар не обманывает, - сказал Махмуд.

- Брат Умара - наш брат, - добавил Ваха. - Говори, что хочешь. Выпить хочешь? Девочку хочешь? Кокаин хочешь? Гулять будем, песни петь будем, танцевать!

- Нет, ребята, это все в другой раз, - сказал Юрий, старательно изображая пьяного в стельку. - Мне с Умаром потолковать надо, а он куда-то провалился. Вторую неделю дома не живет. И адреса, блин, не оставил. А сам в гости звал, золотые горы сулил... Работу, между прочим, предлагал, квартиру, машину...