Елена Шапран - Узнать в толпе

– Да. Нужно было тебе сообщить, – согласился он с Зоей.

– Ладно. Давай пока. Вернусь из Японии и что-нибудь придумаю.

Через шесть часов Зоя приземлилась в Киото. Она не знала, что двумя часами раньше в Киевский аэропорт Жуляны прибыл рейс из Стамбула. Таксисты даже не обратили внимания на мужчину с рюкзаком. Мужчина сел в «маршрутку» и через полчаса уже стоял возле подъезда и звонил в домофон.

– Кто там?

– Тоня! Это Дамир!

– Кто!?

– Это Дамир Шенай!

Юдзуки Фуркуава с детства очень любил читать сказки. Больше всего он любил сказку острова Хонсю «Бамбук до самого неба». Ему так нравилось, как бамбук говорил «тон-тон-тон», когда встречал на своем пути препятствие – половицу или черепичную кровлю. А старик со старухой радовались молодому бамбуку, словно он был их родным сыном, и всегда помогали ему расти. И вырос бамбук до самого неба.

Эту фразу «до самого неба» Юдзуки перечитывал снова и снова. Ему тоже хотелось вместе со стариком полезть вверх по стволу:

– Вот стал дом его величиной с дыню, вот с баклажан, вот с горошину, вот с кунжутное семечко, – с восторгом читал он вслух. – И совсем исчез, словно растаял!

И при этом он всегда смотрел в небо. Потому что после сказок Юдзуки больше всего любил звездное небо. Он часами мог созерцать звезда! и мечтать. Отец ругал его, называл лентяем, но Юдзуки все равно смотрел в небо и мечтал. Иногда ему казалось, что он слышит голоса далеких звезд. Юдзуки без труда закончил инженерный факультет Киотского императорского университета, как этого хотел отец, но быть прилежным служащим ему давалось очень тяжело. А еще Юдзуки любил петь. Он сочинял песни и играл на цитре. Иногда он сочинял хокку. Однажды при созерцании звезд у него в голове сложились строки:

Эта вроде бы простая мысль так крепко поселилась у него в голове, что он с ней засыпал и просыпался. Он даже представлял, как он силой своего духа не позволяет этим атомам разлетаться, и как они будут находиться рядом с ним – с бесплотным, но все равно целым. Юдзуки вступил в Теософское общество, целью которого была подготовка западного мира к наступлению Новой Эпохи путем распространения высшего знания о тайнах и задачах мироздания. В Легендах Востока Юдзуки прочитал, что небесная часть души может длиться тысячи лет, в зависимости от степени развития души. Он абсолютно был уверен в том, что душа его находится в энергетической структуре мозга.

– Значит, небесная жизнь, как и земная, может иметь и начало, и конец! А душа и мозг ведь не могут существовать отдельно! И когда жизнь души в Мире Огненном вполне изжита, Мыслитель начинает чувствовать притяжение к новому воплощению! – говорил он отцу. – Следовательно, это снова буду я!

Отец Юдзуки был убежденным синтоистом и не понимал, как в сознании сына спокойно уживаются разные религиозные догмы. Но в спор с ним никогда не вступал. Только сетовал, что сын к тридцати годам так и не женился.

Перед войной руководство компании, где служил Юдзуки, переехало в Хиросиму в один из административных офисов под Куполом Гэмбаку. Юдзуки тоже перебрался в Хиросиму, поселился неподалеку от католической церкви Ноборимати и очень подружился с ее Настоятелем иезуитом Гуго Лассалем. Гуго Лассаль также, как и отец, не разделял мнение Юдзуки о новом воплощении души, но это не мешало им быть приятелями.

– Мне трудно воспринять понятие греха! – говорил Юдзуки Настоятелю. – Японское слово «цуми» означает не столько грех, сколько преступление. Получается, что все мы преступники!

– Я понимаю тебя! – отвечал Гуго Лассаль. – Так уж исторически сложились стереотипы в сознании японцев, которые препятствуют восприятию понятия о христианском смирении. Они не стыкуются со стремлением потерять лицо, то есть элемент гордости присущ японской культуре.

– Да-да! – сказал Юдзуки. – Мы, японцы, считаем, что лучший выход из неловкого положения – смерть!

В октябре 1944 года в Хиросиму из Киото приехал его друг Юкио Сэки. Он окончил Военно-морскую Академию и уже был лейтенантом.

– Я привез тебе свой телескоп! – сказал он. – Я знаю, ты всегда мечтал о телескопе, поэтому лучше тебя его никто не сохранит!

Юдзуки хотел было возразить, но Юкио показал ему хатимаки – белую повязку на лоб – и сказал, что хоть он и не разделяет взгляды командования на тактику «камикадзе», все же подчиняется приказу и возглавляет первый специальный ударный отряд. Вскоре Юкио погиб, совершая боевой вылет с авиабазы Мабалакат в залив Лейте с миссией «камикадзе».