Ирина Зарубина - Смерть ходит рядом

— Вы не из прокуратуры? — спросила вдруг женщина.

Что было делать, Клавдия призналась.

— А что вас интересовает?

— Я бы хотела обсудить это с господином Люрвалем.

— Ничего, ничего, я все знаю. Я его сестра. Можете спрашивать.

— Скажите, он, насколько я понимаю, писал заявление?

— Да, его обворовала проститутка.

— Он был на опознании?

— Опознание? Что это?

— Ему показывали ее?

— А разве ее поймали?

— То есть в милиции он больше не был?

— Нет.

Ага. Значит, дело заведено по этому заявлению. Интересно, а остальные дела с показаниями иностранцев с опознанием?

Клавдия посмотрела в перечень документов. Эти материалы составлял совсем другой следователь. Как они попали к Далматову? А вот и ответ: постановление объединить дела номер такой-то и такой-то в одно. И кто издал такое постановление? Прокурор района. А почему?

А вот представление следствию. А кто его написал?

Клавдия всмотрелась в печать и подпись. Савелов…

Клавдия тихо закрыла папку.

И чувство жалости к нерасторопному, туповатому Далматову сменилось чувством вины. Его можно было винить за все — за халатность, за безграмотность, грамматическую и правовую, но только не за злой умысел. Дело было у него всего-то три дня. А завели его в отделении. И завел как раз тот самый Савелов.

А что теперь с него спрашивать? И как?

Почему-то Клавдии стало легче. Неожиданно тяжесть последних суток ушла, хотя вопросов теперь возникло куда больше.

Если не Далматов, то кто?

Клавдия уже успела расспросить всех здесь, не появлялся ли вчера Порогин.

Все в один голос твердили — нет.

Клавдия, впрочем, не придала этому большого значения. По прокуратуре можно было пройти вовсе не замеченным. Но если Игорь здесь действительно не появлялся? Тогда просто мистика. Кто мог знать, что он едет в районку? Кто перехватил его по дороге?

У Клавдии вдруг пересохло в горле.

Тот же, кто перехватил Ирину!

Но кто? Кто?!

Она уже вынула дела из сейфа и стала заполнять протокол изъятия, когда зазвонил мобильный телефон.

Клавдия не сразу нашла его, почему-то дрожали руки.

— Алло.

— Клавдия Васильевна…

— Ириша! — взвизгнула Клавдия, — ты куда пропала, негодяйка моя?..

— … меня внимательно.

У Клавдии перехватило горло. Ирина не слушала ее. Она говорила, как заведенная, немного растягивая слова.

— Вам надо привести Кожину на то же место, в то же время. Никаких слежек, никому не сообщать. Речь идет о вашей семье.

Клавдия ничего не поняла. Она не в силах была хоть что-нибудь понять. Ирина с ними?! Чушь какая-то… Она себя все время спрашивала, кто мог знать то или это. Она и мысли не допускала о чем-либо недостойном со стороны Ирины.

У Клавдии рука сжалась так, что телефон скрипнул жалобно.

И вдруг она явственно услышала в трубке щелчок, буратинное бормотание, потом снова щелчок и:

— Клавдия Васильевна, слушайте меня внимательно. Вам надо привести Кожину на то же место, в то же время. Никаких слежек, никому не сообщать. Речь идет о вашей семье.

И все. Гудок.

Выходит, все так серьезно? Выходит, серьезнее некуда? Выходит, они объявили настоящую войну?

Семья…

Клавдия снова схватила трубку и набрала домашний номер.

— Алло, эт ты, ма? — лениво спросила Ленка.

Клавдия терпеть не мола это ее пэтэушное произношение, но сейчас милее слов она и представить не могла.

— Лен, отец дома?

— Не-а.

— А Макс?

— Спит. Ты ж знаешь, он всю ночь торчал в своем Интернете.

— Разбуди его.

— Ты че, ма, он меня пошлет.

— Разбуди! — грохнула Клавдия.

Куда? Куда их?

— Алло, ма, че случилось? — сонно спросил сын. — Ты ж знаешь, что человек, который может разбудить ближнего без достаточных оснований, способен на любую подлость…

Придумала!

— Макс, сейчас же хватай Ленку, возьмите только одежду и езжайте к отцу. На такси. Но только не ловите у дома, выйдите на шоссе.

— Ma, ты что говоришь? — постепенно просыпался Макс.

— Я сейчас попробую дозвониться до папы. Вы будете ждать его на работе. А потом все вместе поедете на дачу к Валерии Павловне. И оттуда мне не звонить, носу не казать. Ясно?

— Надолго? — спросил Макс коротко.

— Не знаю. Потом, все потом. Давайте, ребята. Я на вас надеюсь.

Она хотела сказать еще какие-то добрые, прощальные слова, но не стала. Во-первых, некогда, а во-вторых, не дождутся, она не будет прощаться со своей семьей.

— Федор, ты можешь у кого-нибудь там взять машину?