Оксана Обухова - Рецепты сладкой мести

Слушательница ей попалась – загляденье. Павловна даже коньячку накапала в рюмашки за помин души усопших в Москве и Калининграде.

– Ой, – прослушав, выдохнула Люся, – ну прям Москва-Москва у вас… Рассказываешь, Оленька, так, что никаких сериалов не нужно.

– Умею, – важно согласилась Павловна. – Да и событий у нас – пруд пруди.

– И все в твоем подъезде?!

– Угу. Светку схоронить не успели – в Ларискиной квартире, в шестидесятой, вора задержали.

– Ой! Наркоман, поди. Или пьяница? У нас таких тоже…

– Да какой наркоман! – перебивая, возмутилась Ольга Павловна. – Ларискину квартиру разве ж обычный наркоман вскроет? Там – ЗАМКИ. И охранная сигнализация. А вора я видела, молодой мужик.

– Скажи еще красивый, – хихикнула калининградка.

– Ну, врать не буду, лица не разглядела. Он мордой вниз в прихожей лежал, когда я мимо по площадке проходила. Нас тогда полицейские на первом этаже задержали и не пропускали, пока ворюгу не схватили. Но на наркомана он точно не похож, не тощий, а такой… нормальный. Еще по капельке?

– А давай! – весело согласилась Люся. – Давай за полицейских. У меня сосед в полиции служит, так я, можно сказать, сплю спокойно.

Рука Павловны, сжимающая плоскую коньячную бутылочку, зависла над пустой рюмкой гостьи.

– Ну ты подумай… У нас ведь тоже полицейский есть! Правда, в соседнем подъезде. Но зато он к Веронике ходит.

– К той самой, вашей?

– Ну. С женой развелся и к Нике, говорят, похаживать стал.

– Скажи, пожалуйста, – покачивая головой, протянула гостья. – Как все похоже… Как будто из Калининграда и не уезжала. А ваш полицейский какой? – прыснула совершенно по-девчачьи. – Тоже лысый и пузатый?

– Не-е-е, Люся. Наш Максимка – видный. Красотун! По нему тут все девчата сохли…

Тополев позвонил через три дня после первой встречи.

Игнат взглянул на осветившееся табло очередного копеечного телефона, лежащего на журнальном столике, и неожиданно понял, что ему дьявольски не хочется брать его в руки. Он очень ждал этого звонка, прикидывал, планировал, готовился… Но когда на табло высветился номер Тополева, внезапно захотел послать все к дьяволу. Выбежать на улицу, затеряться во дворах, среди бомжей, среди строителей украинцев-молдаван-таджиков, нырнуть в канализацию…

– Да, Костя, слушаю.

– Здорово, Кот. Свободен?

– Разумеется. Куда подъехать?

– Выходи на улицу, тачка уже у подъезда.

Почему-то демонстрация – я знаю, где ты, я всегда рядом, мне только руку протянуть – подействовала отрезвляюще и благотворно. Кот даже вспомнил юность золотую. Когда-то он неплохо боксировал, так вот к поединку со слабым соперником он подходил на полном расслабоне, зато встреча с чемпионом заставляла мобилизовать ресурсы, о которых и не подозревал.

Встряхнув плечами, Котов шагнул в прихожую, быстро оделся. Достал с антресоли завернутый в полиэтилен футляр с «сильфидой» и, укладывая его во внутренний карман куртки, погляделся в зеркало.

Инженер средней руки. Не работяга, но и не офисный планктон. Одежда не дешевая, но и не шибко дорогая, без понтов. За исключением ботинок, на обуви и перчатках вор никогда не экономил. И гладко брился. Уравновешенного «инженера» всегда любили женщины, тянущиеся к стабильности и семейному покою. Порой на высокого сероглазого мужика с интеллигентными чертами прыгали и резвые красотки, почуявшие за внешней мягкостью не сталь, а более дорогие металлы. Но таких уже сам Котов не выносил, предпочитал прыжкам беседу.

– Погнали наши городских, – отворачиваясь от зеркала, буркнул вор и… вздрогнул. Замер на секунду перед дверью.

Это выражение он подцепил от Вероники, когда та решила ему погадать.

И получается, что думал он о ней. Заставлял себя отодвигаться, но Ника все равно вращалась на подкорке его сознания.

Нехорошо это, не нужно. Пускай с девчонкой разбирается контора. Ему пустая тревога способна неожиданно выставить подножку.

Котов одернул куртку, сцепил зубы и перешагнул порог.

…Возле подъезда его дожидался знакомый джип с давешним шофером. Кот кивком с ним поздоровался, нырнул на переднее пассажирское сиденье, и автомобиль неторопливой парадной скоростью выехал на проспект.

Помчались. Соблюдая правила.

Котов в дороге молчал. Водитель в собеседники тоже не навязывался; в салоне негромко бубнило «Comedy Radio», шофер порою хрюкал – посмеивался типа.

Минут через двадцать автомобиль въехал в истинно старомосковский переулок, кривоватый, с односторонним движением, и за джипом тут же, из двора, вырвался фургон «Доставка мебели»… который намертво заклинил движение.