Ольга Волошина - Частная жизнь Афродиты

– Мариша! – обрадовалась Потапова моему приходу. – Заходи скорей, я первую партию уже из духовки достала. Сегодня печёное мне особенно удалось.

Наталья Григорьевна всегда готовила изумительно. Занималась она этим охотно и часто. Просто непостижимо, как Шурик и его брат остаются худыми? Если бы я ела эти вкусности так часто, как Шурик с Димкой, то, вероятно, уже давно не пролезала бы ни в какие двери.

Чай у Шуркиной мамы тоже был изумительным: крепким и душистым, настоянным на разнообразных травах, полезных и ароматных.

Наталья Григорьевна внесла в комнату две большущие чашки дымящегося напитка: мне и Шурику. Поставила на небольшой прямоугольный столик, в середину водрузила овальное блюдо с порезанным на крупные куски пирогом.

– Вы тут с Александром позавтракайте сами, а то у меня борщ там варится. Есть ещё рулеты с яйцами и рисом, будут и сладкие плюшки, с повидлом, – пояснила Наталья Григорьевна и скрылась на кухне.

Я отметила про себя, что сегодня Потапова выглядит гораздо лучше, чем вчера вечером.

Появился Шурик.

– Здорово, Мышка! Как дела? – спросил он бодрым голосом, но вид у него при этом был самый мрачный.

– Привет! Дела идут, как водится, и контора, знамо, пишет. Ты, видать, отдыхаешь сегодня?

– Вроде как отдыхаю, – неопределённо и неуверенно ответил Шурик.

После этого краткого и на редкость содержательного диалога мы принялись за выпечку. Некоторое время молча и усердно жевали вкусную еду, прихлёбывая чай из объёмистых чашек с цветочками. Шурик даже удовлетворённо хмыкал всякий раз, откусывая изрядные кусочки от здоровенного ломтя. Лицо его при этом слегка посветлело: хорошая еда всегда способствует улучшению настроения у мужчин.

Когда с первым большим куском было покончено, я решилась прервать затянувшееся молчание:

– Смотрела вчера, то есть, уже сегодня ночью криминальные новости. Показывали репортаж из «Афродиты».

Шурик быстро глянул на меня, поперхнулся, прокашлялся и потянулся за вторым куском пирога. Тщательно прожевав новый, он внимательно посмотрел на меня и только тогда спросил:

– Ну и что там вещают?

– Да ни чёрта особенного не поведали, – ворчливо ответила я. – Так, обычная журналистская каша. И не показали ничего. Оператора даже из клиники вытолкали взашей. Так он пять минут вывеску над входом снимал. Надо же чем-то эфирное время занять.

– Правильно, что их не пустили, нечего следы затаптывать.

– Ты ведь уже знаешь, что вчера вечером Наталья Григорьевна была у меня? – я без всяких экивоков перевела разговор на другие, более существенные рельсы. – И мы говорили о твоей двоюродной сестре Флоренции.

Шурик не очень охотно ответил:

–Да знаю. Ерунда какая-то получилась с Флорой. Документы её обнаружены в разорённой клинике профессора Самойлова-Дмитриевского, а мужик её, Флорин, по телефону говорит, мол, все в порядке и она благополучно уехала в командировку по делам. Потом разорался, мол, оставьте нас в покое, это, дескать, наши личные дела. И трубку бросил.

– Не сказал даже, куда она уехала?

– Он вообще ничего не сказал, проорал буквально несколько фраз, которые я тебе пересказал дословно. И всё. Какой-то он нервный. С чего бы это?

– Так мама твоя сказала, что они не ладят в последнее время.

– Я в такие вещи не вникаю, но они как-то не особенно хорошо живут. Может оттого, что детей нет. Или Флоре надоело его кормить-одевать.

– А он что не работает?

– Работать-то работает, да денег с этого особо не имеет.

– Так сейчас многие жены больше мужей своих зарабатывают, – заметила я и, подумав о невысоких заработках следователей, решила деликатно сменить тему.

– А ведь нужно бы узнать, действительно ли Флора в командировке. Ты позвонил ей на работу?

– Так позвоню завтра, сегодня-то воскресенье. У меня нет домашних телефонов её сотрудников. Есть ещё надежда, что профессор и его ассистентка Лобачёва что-то расскажут, когда придут в себя.

– То есть как это «придут в себя»? Разве они без сознания или в коме? А по телевизору говорили, что их просто вырубили чем-то вроде снотворного.

– Э-э, видишь ли, – замямлил Шурик, – они в некотором роде в память не приходят. Такая странная частичная амнезия: до сих помнят и от сих тоже помнят. А между этим и тем целый кусок как корова языком слизала.

– Так значит, эта женщина, которая ударилась головой о стол и потеряла сознание, а потом очнулась и незаметно ушла, точно не твоя сестра?

– Но охранник сказал, что та была худая красотка модельного типа. А Фло – большая женщина, что называется, в теле. Потаповы всегда были крупные… Ещё охранник сказал, что она на известную актрису похожа. То ли на Зета-Джонс, то ли на Григоровскую. А у Флоры обычное хорошенькое личико и ничего такого. Вот просто никаких актрис.