Бернард Задунайский - Внуки лейтенанта Шмидта

В итоге сборная ГРУ «Мосфильма» взяла-таки верх над потомками гестаповцев «Таллинфильма».

Как известно, получить хлебную роль вождя мирового пролетариата, сыграв матёрого фашиста, практически невозможно. Расхожий миф опроверг народный артист СССР Калягин, изобразив Владимира Ильича по Шатрову. Актёры припомнили забавный случай на площадке…

Во время съемок на узких улочках вывесили флаги со свастикой и в Таллин опять вернулись эсэсовцы. К одному из ряженных обратился дедок в немецком френче и показал на окно своей квартиры, где красовался портрет Гитлера.

Ветеран вермахта сразу перешёл на немецкий:

– Наконец-то, дождались! Герр штандартенфюрер, куда прикажете сдавать списки коммунистов и евреев?

В руках старик держал объёмистую телефонную книгу с закладками. Артисты пошутили по-эстонски:

– Да тащи прямо в гестапо, на Лубянку!

Комитетчики тогда юмора не оценили. И напрасно… Понимание придёт позже в 90-е, когда эти старики-разбойники пройдут по Таллину героями под знамёнами дивизии «Ваффен СС».

А в 2007 году в столице Эстонии снесут последний памятник солдату-освободителю, арестовав при этом тысячи его защитников. Схватки армейского спецназа с разгневанным народом проходили как раз по курсу траурной процессии из «Мёртвого сезона».

У монумента жертвам революции 1905 года полиция привычно отлупила бунтарей. Во дворике Доминиканского собора колонна юных антифашистов прорвала полицейский кордон, а затем проследовала по маршруту кэба доктора Ватсона в эпизоде из фильма «Собака Баскервилей». Проклятие могил, разоренных у «Бронзового солдата», повисло над домом правительства, как ужас Гримпенской трясины, обрушив вскоре пирамиду на рынке недвижимости.

В эпоху чёрно-белых детективов студии «Ленфильм» еще не знали камер наблюдения, мобильных телефонов и прочих атрибутов современности. Они объявились в забугорном кино про советский тоталитаризм: русские в ушанках с балалайками, ядерные ракеты в каждом колодце, тупая развесистая клюква. Главное, чтобы было весело, даже если снимают галимую пропаганду. К сожалению, все клюквенное давно вышло в тираж. Но классика жанра консервативна, и современные филёры без работы не остаются.

– Попали в час пик, теперь мы от них оторвёмся, – ожил таксист. Почти незаметная пробка на Большой Американской (символично) рассмешила Шермана, при этом таллинские водители не сигналили и вежливо пропускали пешеходов. Сразу вспомнились многочасовые стояния под вой сирен и клаксонов в Москве, где лимузины, сбивая сограждан, вылетали на тротуары и автобусные остановки. Капитан не унывал и, проскочив на красный, направил «Мерседес» в незаметный переулок.

Включив дальний свет, он покатил дворами мимо пустых песочниц и сушилок для белья. Проезжая по парковой дорожке у старых кладбищенских ворот, водитель пояснил:

– Это наша история в обелисках и надгробиях. Здесь вместе с другими знаменитостями похоронен известный поэт Игорь Северянин.

– Тут в прошлом году завалили авторитетов Чука и Гека, прямой наводкой из «Мухи». – гордо констатировал гид, указывая на ночной клуб «Чикаго».

– На этой улице жил сам Георг Отс, – с придыханием продолжал он. Интеллигентный Шерман вспомнил элегантного мистера «Икс» из советской чёрно-белой классики, знакомой по киносеансам в спецшколе «Гурон».

И сегодня онегинский баритон самого известного эстонца в СССР не давал покоя демократам, замыслившим отобрать у вдовы народного артиста квартиру в центре. Впрочем, любовь земляков к Георгу иссякла на пике всесоюзной славы, после выхода на экраны «Мистера Икс» и триумфальных концертов в Кремлёвском дворце.

А исполнив известные советские шлягеры на русском, он стал чуть ли не изменником родины. Лауреата Сталинских премий в республике побаивались и за глаза называли «кремлёвским соловьём». Пение на итальянском уже не спасало.

– Мне бы для начала на площадь Исландии. – напомнил зануда Шерман и нервно поёжился.

– Не волнуйся, камрад, мы уже всплываем. – прозвучало в ответ и такси понеслось по территории заброшенного секретного завода №227. Через мгновение «Мерседес» остановился во дворе представительского жилого дома начала Хрущёвской оттепели. По замыслу архитектора фигуры репрессированных колхозниц с колосьями заменили на портики с космонавтами.