Бернард Задунайский - Внуки лейтенанта Шмидта

– Ты чисто говоришь, но нам запрещают общаться с эмигрантами. За это выгоняют из сборной, – почти шёпотом бормотала «звезда».

– Я здесь родился и никогда не бывал в России, просто знаю язык Пушкина и Солженицына. А приходите завтра всей командой за пластинками. В обмен на фотографию с автографом каждому подарим по новому диску «Slade», – предложил начинающий агент.

– Идёт, будем завтра после тренировки. – пообещал хоккеист, – вообще-то, я терпеть ненавижу Нодди Холдера и «Слейдов». По-моему, они левые оппортунисты!

Майкл всем телом ощутил опасное погружение в трясину идеологических диверсий. В этот момент раздался телефонный звонок и его попросили зайти в кафе Рабиновича, что в здании напротив.

– Вчера мы с вами уже встречались, дружище! – напомнил знакомый по полицейскому участку голос «хорошего» вербовщика.

Беседа проходила на втором этаже, где в это время не было клиентов, а на дверях висела знакомая советская табличка «закрыто на спецобслуживание».

– Майкл, мы хотим слегка проучить ваших красных, если ты не против. Может потребоваться экстренная помощь в магазине. – без церемоний приступил к делу высокий седой агент.

Шерман ответил неожиданно резко:

– Если вас, господа, интересует моё мнение, то я против! Это «звёзды» мирового уровня, отделавшие наглых канадцев. Ребята приедут по приглашению и своей провокацией вы подставите наш семейный бизнес. Распугаете политической шумихой постоянных клиентов, и мы потеряем потенциальные контакты.

Потом второй агент долго и нудно расписывал, как охамевшие русские на днях или раньше закидают штаты баллистическими ракетами «Сатана». А бородатые казаки в противогазах пройдут лавой по Бродвею и порубят в капусту оставшихся в живых.

Майкл напомнил азы международного права:

– Но сейчас русские приехали с клюшками, а за окончательным ответом идите к полковнику Шерману. – он встал, давая понять, что разговор закончен.

– А ты молодец, ковбой! Правильно излагаешь. Извини, работа у нас такая, – отметил седой, и они вышли, не прощаясь.

Русские приехали в полдень, по привычке решив, что магазин закроют на перерыв или на учёт пластинок «Slade».

Их было человек 20, в компании трёх офицеров КГБ, которые разительно отличались от золотозубых монстров, орудующих клинками в бондиане.

Комитетские прилично владели языком и поддержали беседу о новинках hard-n-heavy, хотя давно разменяли третий десяток. Советские хоккеисты привычно изображали «звёзд», раздавая автографы покупателям магазина. Знаменитости охотно дарили открытки с портретами и даже снимались с поклонницами, которые нашлись в русском Бруклине.

От подарков они гордо отказались, закупив подборки дисков классического хард-рока и «Pink Floyd». Нападающие отдавали предпочтение покойному Марку Болану и хулиганам «Slade». Заскочили за автографами, и вчерашние вербовщики Шермана, которые обменялись с советскими коллегами многозначительными суровыми взглядами.

Чем и ограничились. Настоящие профи, пометив территорию, чувствуют друг друга на расстоянии, как хищники в джунглях.

«Встреча прошла в тёплой дружественной обстановке, стороны обменялись памятными подарками и сувенирам. Высоко неся знамя советского спорта, чемпионы мира и Европы продолжили культурную программу за океаном». – Примерно так мог выглядеть официальный рапорт кураторов хоккея из комитета.

Правда, потом в отеле тщательно проверяли пластинки на предмет враждебной пропаганды, но это уже без протокола. С содержанием комитетского отчёта Шерман вскоре ознакомится при самых неожиданных обстоятельствах.

Такие минуты в романах принято посвящать внутренним переживаниям героя и, как правило, на фоне природных катаклизмов. Стандартный антураж: проливной дождь с грозой.

Потрясённый агент просто обязан выйти на берег Гудзона или Клязьмы и, вглядываясь в густые тучи над Манхэттеном или Гавриловкой, закурить «Кэмел»! А за неимением – «Памир»!

При этом желательно сжимать в руке трофейный Walther PPK или наш ПСМ. Грозовые облака заботливо прикроют верхушки небоскрёбов или крыши полупустых коровников, а разведчик или шпион жадно курит одну сигарету за другой. Он переживает за падающий индекс Доу-Джонса или за среднемесячный надой.

Но с Шерманом ничего подобного не происходило, наоборот, на улице светило солнце, а начинающий Джеймс Бонд, к огорчению рекламодателей, был некурящим. На биржах царило спокойствие.